Лицо матери заметно мрачнеет, а я замираю на месте. До этого момента я даже не подозревала, что кто-то распускает слухи о моей магии.

– Королева была слишком занята, чтобы казнить заключенных, – раздается резкий голос Бастиана, и я благодарна ему за несколько секунд передышки, позволяющих мне собраться с мыслями. – С ее магией все в порядке.

Лорд Гаррисон кивает раздраженному юноше, но в уголках его глаз собираются подозрительные морщинки. Слова Бастиана не убеждают опытного советника.

– Конечно. Именно поэтому турне по островам должно благотворно повлиять на репутацию Ее Величества. Королева не только продемонстрирует свое могущество, но и докажет простому народу, что ей можно доверять. Что она прислушивается к мнению подданных и заботится об интересах всего королевства.

Я прикусываю нижнюю губу, ощущая на языке привкус крови.

– Сегодня вечером я положу конец всем слухам о моей магии, – выпаливаю я, не успев как следует обдумать свои слова. – Я казню всех приговоренных и надеюсь, что вы придете на это посмотреть, лорд Гаррисон. Если кого-то из присутствующих тоже мучают сомнения – вы можете составить нам компанию.

Моя мать и Бастиан пытаются привлечь мое внимание, но я делаю вид, что не замечаю их обеспокоенные лица. Здесь, на глазах у всех, я должна сохранять спокойствие, даже если мое сердце бьется так быстро, словно вот-вот расколется на части.

Мне нужно выбраться из этого зала. Мне нужно как следует обдумать свои дальнейшие действия, подальше от докучливых советников и хаотичных эмоций Бастиана, пожирающих меня изнутри.

Чем быстрее я пресеку слухи о моей магии – тем лучше. У меня и так слишком много проблем.

– Я обдумаю ваше предложение, лорд Гаррисон, – наконец объявляю я, пряча свои трясущиеся руки. – Увидимся вечером.

Запыхавшийся Бастиан догоняет меня у дверей королевских покоев и сжимает мое запястье.

Я вздрагиваю, почувствовав его пальцы на своей коже. Его прикосновение словно прожигает меня насквозь, и по моим венам разливается огонь. Мне хочется сдаться на его милость, позволить ему обхватить меня руками и просто сгореть в его объятиях.

Именно поэтому я старалась держаться от него подальше.

– И ты просто убежишь? – в голосе Бастиана слышится недовольство. Его волосы растрепались от бега, а карие глаза неотрывно смотрят на меня. – У тебя нет магии, Амора. Как ты собираешься казнить заключенных? Особенно на глазах у советников.

– Ты так ничего и не понял. – Я вырываю руку, словно его прикосновение может оставить на моей коже ожог. – Мне нужно, чтобы они видели. Это единственный способ остановить слухи.

Он сжимает кулаки, и мышцы на его шее заметно напрягаются.

– Надеюсь, у тебя есть какой-нибудь план. Ну знаешь, эта штука, которую тебе нужно придумать, прежде чем открывать рот и объявлять всем, что ты собираешься сделать то, что тебе не под силу?

– Конечно, – заверяю его я. – У меня есть… план на случай непредвиденных обстоятельств.

Бастиан склоняет голову набок.

– Неужели? И что же это за план?

Я стискиваю зубы, подавляя закипающий гнев.

– Тот, который сработает.

И тот, к которому я бы никогда не хотела прибегать. Тот, в котором слишком много переменных, и слишком мало шансов на успех. Я прекрасно осознаю, насколько это рискованно. Один неверный шаг – и мое царствование сгорит синим пламенем, не успев даже начаться. Но я была готова к этому еще со дня моей коронации. У меня нет выбора.

Бастиан обреченно вздыхает.

– Тебе не нужно справляться со всем в одиночку. Просто… поговори со мной. Мы с тобой – отличная команда. Позволь мне помочь.

На мгновение меня одолевает желание признаться, что мне действительно нужна его поддержка, а может, и нечто большее. Но когда-то я уже доверилась своему отцу, и куда это меня привело? Я больше не буду полагаться на других людей.

– Ты очень поможешь, если будешь держаться подальше сегодня вечером, – я стараюсь сохранять нейтральный тон, пока его печаль вонзается в меня сотней тонких иголок. Каждая клетка моего тела бунтует против чужих эмоций. – Ты меня отвлекаешь, Бастиан. А сегодня я не могу позволить себе отвлекаться.

Может, мои слова прозвучали жестоко, но по его лицу я вижу, что они сработали. Сейчас это самое главное.

– Ты избегала меня всю осень. Думаю, я смогу держаться на расстоянии еще один вечер, – Бастиан отходит от меня, скрестив руки на груди. Эта поза выглядит почти безразличной, но меня не обмануть. Его раздражение почти обжигает мою кожу. – А что насчет предложения лорда Гаррисона? Ты… Это то, чего ты хочешь?

– Выйти замуж? – фыркаю я. – Конечно, нет. Но ты должен согласиться, что это очень рациональная идея.

– Это безопасная идея, – возражает Бастиан, выплевывая слова сквозь сжатые зубы. Его гнев отзывается во мне темной и порочной бурей эмоций.

– Искать безопасности – это совершенно нормально. – На самом деле я еще не успела обдумать эту идею, но мне ужасно хочется задеть Бастиана за живое. Я хочу, чтобы он знал: связывающее нас проклятие не делает меня его собственностью. Мы не предназначены друг другу судьбой. Он притягивает меня, как магнит, но это еще не значит, что я в нем нуждаюсь. – Визидия уже достаточно настрадалась. Моя мать достаточно настрадалась. Что плохого в стабильности и спокойствии?

– Ничего. Но ты не должна приносить себя в жертву. – Он делает шаг вперед и протягивает руку, словно хочет дотронуться до меня. Каждая клеточка моего тела желает этого прикосновения, но я инстинктивно отшатываюсь назад.

Бастиан пораженно замирает. Его грудь перестает вздыматься: на мгновение он перестает дышать.

– Ты только что разорвала предыдущую помолвку. Не позволяй им снова поймать тебя в эту ловушку, – его слова превращаются в шепот, мягкий и умоляющий.

– Я была готова к такому развитию событий, – отвечаю я, стараясь говорить как можно увереннее. – Мои родители не просто так обручили меня с Ферриком, и теперь у меня осталось не так много вариантов, помимо замужества. Мне придется серьезно обдумать это предложение. Ради Визидии я готова на все: если придется надеть на палец кольцо или сыграть на публику, я сделаю это, лишь бы мой народ мог спокойно спать по ночам.

Он закрывает рот, и я почти слышу, как скрежещут его зубы. Я уже готова убежать, лишь бы избавиться от повисшего между нами напряжения, как вдруг его поза становится более расслабленной.

– Ладно, – голос Бастиана звучит совершенно безразлично, и я почти оскорблена, что он не попытался продолжить спор. Я ожидала вспышки гнева, но его ярость приобретает совсем другие оттенки и теперь сочится из него горьким ядом.