В мусульманских странах спиртное под запретом. Если какой-нибудь служащий отеля по недоразумению откроет дверь своим ключом и застукает их, можно и в тюрьму угодить…

Только после этого Увайс извлек со дна чемодана бутылку и налил водки в пиалу. Тухан благодарно кивнул и опрокинул лекарство прямо в горло, даже не поморщившись. Чеченцы так водку не пьют, но Тухан Масаев был не совсем обычным чеченцем.

В восемьдесят седьмом году он поступил учиться в Московский институт инженеров землеустройства, но через год был отчислен оттуда за академическую неуспеваемость. Осев в Москве, Масаев некоторое время работал в торгово-закупочном кооперативе, но для него это было слишком скучно. Поэтому, когда в девяносто первом году ГКЧП предпринял попытку государственного переворота, Тухан оказался в первых рядах вооруженных защитников Белого дома.

После этого он уже не смог расстаться с оружием. В Москве все быстро успокоилось, зато в Чечне с конца августа началось вооруженное противостояние с федеральными войсками. Масаев без колебаний бросил свой кооператив и вернулся на родину. Он оказался прирожденным воином, поэтому в бардаке, воцарившемся в Чечне после разгона парламента Чечено-Ингушской АССР, почувствовал себя как рыба в воде.

Уже в ноябре девяносто первого года Масаев возглавил захват в Минеральных Водах пассажирского самолета «ТУ-154» и угнал его в Турцию, где сдался местным властям. Те террориста отпустили, и Тухан окончательно поверил в свою звезду. Захват Буденновска сделал его знаменитым на весь мир. С тех пор Масаев воспринимался уже как один из самых авторитетных руководителей боевиков. И его цветные портреты одно время расходились на Кавказе не хуже, нежели в свое время черно-белые фотографии Сталина…

Но сейчас Тухан Масаев был вовсе не похож на бравого бригадного генерала с цветных открыток, который когда-то считался национальным героем Ичкерии. В номере Увайса Абдурзакова сидел просто выглядевший намного старше своих лет человек со страдальческой гримасой на морщинистом лице. При прорыве из Грозного Масаев подорвался на мине и лишился ступни. И теперь при переменах погоды он испытывал приступы ноющих болей.

– Налей еще! – стукнул пиалой о стол Тухан.

Увайс снова налил водки. На этот раз Масаев выпил ее медленно, потом вытер губы тыльной стороной ладони и потянулся рукой к стоящей на столе вазе с фруктами. Увайс Абдурзаков понял, что боль слегка отступила, и тут же спросил:

– Ну, как прошла встреча?

– Хреново! – покачал головой Тухан, прожевав киви.

Увайс нахмурился. Русская поговорка гласит: с глаз долой, из сердца вон. Именно это и происходило с Масаевым. Пока он находился в Чечне, его авторитет был огромным. Однако федералы постепенно практически полностью взяли территорию некогда мятежной республики под свой контроль. Из-за этого Масаев уже довольно длительное время вынужден был скрываться за границей, и его стали на Кавказе забывать.

Но пока боевики через него получали деньги от «Аль-Каиды», это было еще полбеды. Как верно гласит другая русская поговорка, кто платит, тот и заказывает музыку. Однако в последнее время поток долларов, перечисляемых Масаеву подконтрольными «Аль-Каиде» мусульманскими фондами, почти иссяк. И Увайс не меньше Тухана надеялся, что сегодняшняя встреча положение исправит…

– Поздравляю себя с этой ранней находкой, с тобою. Поздравляю себя с удивительно горькой судьбою, с этой вечной рекой, с этим небом в прекрасных осинах, с описаньем утрат за безмолвной толпой магазинов. Не жилец этих мест, не мертвец, а какой-то посредник, совершенно один ты кричишь о себе напоследок: никого не узнал, обознался, забыл, обманулся, слава богу, зима. Значит, я никуда не вернулся… – пробулькала из-под колпака последняя фраза.

В спальне повисла тишина, только из-за окна донесся приглушенный стеклопакетом шум, да по потолку медленно проползла светлая полоска.

– Это ты написал? – спросила Оксана.

Однако убийца проигнорировал ее вопрос. С ним снова что-то происходило, из-под колпака донесся искаженный всхлип. Оксана сжалась.

– Я давно мертвец, – наконец отозвался убийца. – Хотя еще несколько лет назад у меня была прекрасная жена и отличная дочка. На три года я подарил ей мяч. Большой, с нарисованным Микки-Маусом. Она играла с ним на нашей даче под Питером. Жена отлучилась, а калитка оказалась незапертой. Мяч перелетел через дорогу. Дочка бросилась за ним, и тут из-за поворота выскочил огромный джип. На нем ехала ты! Я знаю! Джип принадлежал твоему любовнику, но вы были пьяны, и он дал тебе сесть за руль! Моя дочка умерла сразу… А вы даже не остановились! А милиция сказала, что машину, убившую мою дочку, так и не нашли! Конечно! Ведь ее никто не искал! Зачем, если все и так знали, кому принадлежала эта машина!.. Потом кто-то подбросил в морге в гроб моей девочки пачку долларов… Ты думала, что эти деньги заменят мне семью? Ведь моя жена так и не простила себе случившегося! Я похоронил ее ровно через неделю после дочки! А потом выпил кислоты! Я тоже хотел умереть, понимаешь? Потому что ты забрала у меня все! Но я не умер. Врачи спасли меня, вырезав мне горло, хотя я не хотел жить. А потом я подумал: если бог спас меня, значит, он хотел, чтобы я еще что-то сделал на этой земле. Он хотел, чтобы я восстановил справедливость. И я снова начал учиться жить. Сперва есть через эти ужасные воронки, потом потихоньку ходить, потом разговаривать. Нет, ты обязательно должна это увидеть!.. – вдруг вскрикнул убийца и потянулся рукой к колпаку.

– Нет!.. – в ужасе подалась к спинке своего сексодрома Оксана. – Только не это!

Но убийца был неумолим.

– Нет! Ты должна это увидеть напоследок, чтобы понять, что мне пришлось пережить из-за тебя! – захрипело-забулькало в спальне.

В следующий миг убийца отдернул руку с кинжалом от подбородка Оксаны и коротко полоснул по шнурку, удерживавшему колпак у него на голове. Острый как бритва кинжал разрезал шнурок, и убийца откинул колпак назад.

Взгляду Оксаны открылось поистине ужасающее зрелище. Под подбородком ночного гостя не было ни кадыка, ни шеи. Там зияла черная дыра, частично прикрытая прилаженным сбоку миниатюрным аппаратом искусственной речи. Волосы на голове Оксаны встали дыбом. Убийца забулькал:

– Теперь ты видишь, что ты сделала? Видишь?.. И за это ты заплатишь мне!

– А-а! – в ужасе закрылась одной рукой Оксана, а второй попыталась выхватить из-под подушки браунинг.

И наконец проснулась…

– Так что он сказал? – спросил Увайс, имея в виду эмиссара «Аль-Каиды».

– Этот вонючий йеменец прочитал мне целую лекцию, – хмыкнул Тухан Масаев.

– На тему?

– Об эффективности капиталовложений, – ухмыльнулся Тухан. Судя по этому, боль в ноге практически перестала его беспокоить. – Эта чертова «Аль-Каида» превратилась в какой-то инвестиционный фонд!