litbaza книги онлайнДетективыЗамкнутый круг - Александр Рогинский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 47
Перейти на страницу:

Это взволновавшее меня открытие поставило точку в моих метаниях выбора дальнейшего профессионального пути.

Я выбрал психиатрию. Подал документы в мединститут. Школьных знаний мне хватало (школу закончил с золотой медалью), а по психиатрии я начитался книжек в библиотеке и не сомневался в успехе.

Экзамены сдал на отлично. Настал час собеседования с заведующим кафедрой профессором Александром Ивановичем Вейснером.

Меня встретил еще совсем молодой человек с сонными мутными глазами. На нем был мятый недорогой костюм со сдвинутым вбок красным галстуком, который совершенно не шел к зеленой рубашке в желтую полоску. Профессор все время шмыгал носом и грязноватым платком залезал в носовые отверстия и вертел там пальцем, похрюкивая.

Я оторопел от такого зрелища и сперва подумал, что не туда попал.

— А вы садитесь, — весело сказал Вейснер, — и не задавайте себе лишних пакостных вопросиков. Мы с вами не в игры играть пришли сюда, а довериться друг другу, чтобы заниматься наукой. Или вы наукой заниматься не хотите?

Глаза победительно-лукаво блеснули.

Я сразу как-то обмяк, превратился в желе, мне стало доверительно — хорошо от слов Вейснера. Он, конечно, странный. Но, может быть, так и полагается? Я вычитал, что психиатры за долгие годы общения с больными очень многое от них берут. Неудивительно, ведь психически больные излучают активную или пассивную энергетику, что одинаково проникает в другую личность. Может быть, я и вижу перед собой как раз слепок всех тех больных, с которыми общался профессор.

— Вы много думаете, — сказал Вейснер. — Это хорошо, но надо уметь останавливаться.

Есть замечательное французское изречение: «Мир полон безумцев; если не хочешь на них смотреть, запрись у себя дома и разбей зеркало». Ха-ха-ха. Только вот зеркал сколько надо иметь, чтобы понять, что ты сам идиот.

Теперь о вас, Виктор Дмитриевич, так, кажется? Вот вы пришли ко мне на собеседование и готовились, начитались книг, и я вижу, хотите меня сразить своими знаниями. Не надо. Человек ничего не знает и знать не хочет. Все учебники по психиатрии ничего не стоят, потому что каждый психиатр-практик создает свой учебник. Опыт, знаете ли… Люди меняются категорически.

Вот недавно я прочитал, что один раковый больной по профессии парашютист попросил дать ему неисправный парашют. А взамен он разрешил себя снимать в подробностях. Прыгнул и разбился. А другой запирается в каком-нибудь скоростном «Порше», включает на полную мощь рок или что там еще с этим диким контрабасом и совершенно невменяемыми децибелами, и гоняет по ночному городу, будя людей и навевая ужас.

Многие душевные болезни связаны с тем, что у человека нет души. Она заменена материей из стали и высоких энергий, которые человек получает из им же изготовленного дерьма.

У меня был пациент, который жил чужой жизнью. Он умел проникать в чужую душу и руководить ею. Понимаете? По сути, это наша профессия — проникнуть в чужую душу и скорректировать ее до рамок человеческого стандарта. Но и чужая душа может исправить вашу. Не забывайте.

У нас очень грязная профессия, если разобраться. Так что решайте, будете ли на нее учиться. Сменить ее на другую не всякому по плечу и разуму. Затягивает, знаете ли… У меня все. Вы свободны.

Вейснер встал и стоял так, пока я не вышел из кабинета. По сути, он собеседовал сам собой. Конечно, при этом он наблюдал за мной и, похоже, вынес положительный вердикт, иначе сказал бы что-нибудь типа «я не думаю, что вам следует серьезно заниматься нашей грязной и неблагодарной профессией, к тому же очень опасной». А он сказал, чтобы я сам решал. Следовательно, дал согласие.

А может быть, он и нарядился так специально, чтобы меня испытать?

Я вышел из института, зашел в кафе, взял пива и хачапури, выпил бокал и задумался. Хочу ли я быть похожим на Вейснера? Может быть, стать простым терапевтом и иметь дело с нормальными людьми? Так ли уж мне нужна эта грязная, как выразился Вейснер, профессия?

И тут я вспомнил про пациента, который влезал в чужие души и жил там. Интересный феномен, и мне очень близкий. Собственно, из-за этого я и поступал на психиатрию. Мне нравится залезать в чужие души и вообще наблюдать людей.

Я допил пиво, забыв съесть хачапури, и притопнул даже ногой — решение принято. Но сомнения терзали меня всю ночь. Измученный, я заснул под утро, а когда проснулся, то уже и представить себе не мог, что не стану психиатром. Звучит как это слово, слышите! Пси — хи — атр!».

На этом месте Дмитрий Сергеевич оторвал глаза от чтения, и некоторое время сидел, погруженный во внутреннее созерцание. В мозгу слово «пси-хи-атр» звучало как мелодия. Значит, родители им не занимались, и он был свободен как птица! Но это ложь…

Э-нет, возразил тут же себе Кошерин, это правда. Только в самом начале жизни Виктора я действительно обращал на него внимание. Но Кристина ведь от него не отходила. Что же тогда он имел в виду, утверждая, что никто им не занимался?

Но эта мысль уже сменилась другой, откуда у Виктора была такая тяга к самокопанию? Дмитрий Сергеевич не помнил, чтобы сын интересовался особенно другими людьми и что-то читал по психиатрии. Его решение стать медиком вызвало сопротивление.

Это грязная профессия, тут прав был этот псих профессор. Среди медиков очень мало порядочных людей, это уже из своего опыта мог добавить Дмитрий Сергеевич. Все они слишком любят деньги и забывают на второй же день клятву Гиппократа.

А один доктор, который лечил Дмитрия Сергеевича от сердца, вообще сказал, что в медицину идут сплошные неудачники. Чушь, конечно. Так нельзя, много все-таки хороших врачей, но тенденция, однако… грязная действительно профессия.

Виктор — психиатр. Когда об этом Дмитрий Сергеевич узнал, долго нервничал. Теперь под боком у него будет врач, который начнет за ним наблюдать, потом найдет у него душевную болезнь и еще, чего доброго, упрячет в Павловку. Что сегодня только не вытворяют дети с родителями, чтобы заполучить жилье, деньги, другие материальные блага.

Сознание не терпит пустоты — вот здесь можно поверить в искренность сына. Он всегда маялся от скуки. Даже дворовая компания его не устраивала, сидел дома и ничего не делал. А потом, лет четырнадцать ему было, исчез на несколько дней. Кристина обегала все морги, отделения милиции. А Дмитрий Сергеевич был спокоен. Ничего не ворохнулось внутри. Придет, мерзавец, куда денется!

И пришел. Оказалось, сел Виктор на теплоход и доплыл аж до Херсона, по пути останавливаясь в Каневе, Черкассах, Днепропетровске… Сам рассказал.

Вот и сейчас исчез, наверное, по своим делам. Возможно, даже за границу. Это легко проверить. Но пусть этим занимается капитан Смирнов.

Тут признался Сергей Дмитриевич себе, что интерес его к делу о пропаже сына несколько поугас, если не сказать, что и вовсе исчез.

Нахлынувшее равнодушие быстро обернулось злобой к Виктору. Почему он, старый человек, должен заниматься профессором психиатрии, который сам обязан лечить других людей, направлять их на путь истинный?

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 47
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?