улыбается, гладит рубашку, надевает её на обнаженное тело. Пока он застёгивает пуговицы, я стою, оперевшись на стену и нагло наблюдаю за ним. Он поворачивается ко мне, улыбается и я захожу внутрь. Раздевалка маленькая и мне так хочется, чтобы она была ещё меньше, чтобы нам было совсем тесно. И я расплываюсь в самой искренней улыбке, смотрю в его глаза и мечтаю видеть их каждый день.

– Привет, – говорит он.

– Привет. Как дела? – я стараюсь не показывать того, что растворилась в этой минуте, в его глазах, улыбке и заставляю его ответить мне на вопрос.

– Хорошо, Маш. А твои?

– Отлично, – ответила я.

Спустя минуту, когда он вышел из раздевалки, я быстро переобулась и скрылась в уборной, достав из лифчика пакетик. А дальше – работа. Я принимаю заказы, спешу пробить их и время от времени поглядываю на него. Улыбаюсь. Он тоже улыбается мне в ответ. А в сердце зажигаются все огоньки и я наполняюсь энергией. Меня словно подогревает с обеих сторон. Обе стороны – не нормальные. Не правильные. Одна сторона совсем дьявольская –  порошок. Другая – менее обидная, страсть. И не понимаю, что хуже, ведь последствия ожидаются дерьмовые от обеих сторон.

Час-пик прошёл и Серёжа собирается на перекур.

– Выйдешь? – приходить мне эсэмэска.

И мы снова выходим в нашу арку, я, немного его стесняясь, пытаюсь поддержать разговор, но практически не могу связать и двух слов.

– Ты и сейчас работаешь стриптизершей? – вдруг спросил он.

– Нет, пока нет, – быстро ответила я, глядя в пол.

Он задумчиво закурил сигарету:

– А как это вообще происходит? Я пришёл в клуб, ты меня встретила и что потом?

– Я начинаю раскручивать тебя на деньги, – уверено начала рассказывать я, выдохнув дым, – просить угостить алкоголем, а после того, как ты напился, позову тебя в приватную комнату.

– Приватная комната, – усмехнулся Сергей, – и что же, хочешь сказать, ты не ублажала своих клиентов чем-то большим, чем просто танец?

– Нет, я никогда не работала с интимом, – ответила я честно, немного затаив обиду внутри, потому что он так подумал.

Но чего я ожидала? Рассказать всем вокруг о своей ночной жизни, о том, как я зарабатываю, крутясь на пилоне, разводя мужчин и доставляя им удовольствие приватными танцами, а потом ждать, что ко мне будут относиться, как к невинной девушке? Уж точно нет. Но я не боюсь рассказать правду про себя. Мне не стыдно и не было стыдно сказать, что я – стриптизерша.

– Хочешь сказать, что у тебя ни разу не было клиента, который тебе предложил бы больше денег за то, что ты с ним переспишь?

– Были, конечно, были. Но это не значит, что я спала с ними, – я честно наставила на своём.

– Но ведь были те, которых ты хотела?

– К каждому гостю я относилась как к очередному кошельку, они не возбуждали меня и я не рассматривала этих мужчин в качестве объекта для секса. Я привыкла так.

– Хм… Ну понятно, – недоверчиво ответил он, но я и глазом не моргнула, хоть и не хотела, чтобы он думал обо мне плохо.

Потом мы заходим в ресторан и я вижу укоризненный взгляд шефа в нашу сторону. Своим взглядом она окинула меня с ног до головы, сделав недовольное лицо. Да, шеф у нас девушка. Приятная на внешность, симпатичная и на первый взгляд, очень милая.

– Добрый день, – поздоровалась я.

– Здраст-т-т-ть, – ответила шеф.

Если бы не её укор в мою сторону, возможно, у меня не появилась бы к ней неприязнь с самого начала. Но я, как человек с глубокой душой, тонко чувствую людей. Так что эта нелюбовь была совсем личной.

Позже, когда я уже включилась в работу, обслужила несколько столиков и убралась, я получила эсэмэску от Серёжи:

– Маш, шеф злая. Она говорит, нам нельзя общаться с официантами. Это было адресовано в мой адрес, как я понял. Хоть и говорила она это при всех.

– Что за бред? – разозлилась я, – С чего это?

– Она думает, что у нас с тобой… Это может помешать работе.

– Но мы ведь не перестанем общаться? – я замерла в ожидании, но всё же ответила чуть грубее: – Мне плевать на неё.

– Нет, конечно, не перестанем. – И тут я свободно выдохнула.

Мы всё равно общались, несмотря на её недовольство. И именно тогда мне хотелось ещё больше общаться с ним, но больше не назло, а потому что это было… Можно сказать запрещено. Я ненавижу, когда покушаются на мою свободу. Ну вот такой я человек. Почему я должна прятаться? Я свободна. Никто не имел права запретить мне общаться с ним. Я знала о запрете отношений на рабочем месте, ибо так ж знала, что это мешает работе. Но меня не останавливало, нет, не останавливал даже тот факт, что я могла потерять работу. По сути мне было плевать на этот ресторан и людей, которые в нем находятся. Для меня эта работа была своего рода игрой. Важно было одно: я чувствую себя хорошо рядом с ним. Нет. Я чувствую себя космически. По-другому трудно описать то захватывающее чувство, которое обвивало меня с ног до головы.

Мы постоянно переписывались. На работе и вне её. Я почти никому не отвечала на сообщения, я почти никого не видела… Но каждый раз, подойдя к стейшену, где лежал мой телефон, я знала, что там есть хоть одно сообщение от него. Меня распирало любопытство, что же там написано сейчас. Знаете, его сообщения я как будто чувствовала. Я слышала, что это он написал. Я знала, если загорелся мой дисплей – это он и никто другой. Не важно, где я была – на работе или дома, где-то ещё – у меня всегда было время ответить ему.

Я не хотела работать официантом. С самого первого дня, когда я впервые зашла в этот ресторан, я ловила себя на мысли, что пришла сюда ненадолго. Немного разобраться с долгами и накопить денег, а потом уйти. Я согласна, денег можно заработать в почти лбом другом месте, но мной как будто что-то правило, будто это не я управляла своими действиями. Будь то стечение обстоятельств тли предсказание гороскопа со словами: «Не спешите уходить с новой работы, даже если это кажется вам бессмысленным». Да, но буквально за пару недель я уже так привыкла к этому месту… К месту, где был человек, который украшал моё пребывание в V. И не только в V., но