— Да во рту горело — это фигня! У меня глаза чуть не выгорели! Было больно и горячо. Я вообще глаза открыть не могла! Я побежала домой. Мамы нет. И вообще дома никого нет. Глаза горят, а от них и мозги будто полыхают. Я и думала, что умираю. В страхе позвонила тёте и сообщила ей эту новость и бросила трубку. Потом вспомнила, что на веранде стоит ведро с водой. Побежала и засунула в него голову, открыла глаза, чтобы потушить пожар. Чуть не захлебнулась тогда. Уфф! Ну и страшно же было!

Алиса теперь прекрасно понимала, что стало причиной страданий Тани и Ани, но не решалась прокомментировать ситуацию. Ещё она удивлялась, что девочки сами не догадались.

— А с тобой тогда ничего не случилось? Только с нами?

— Да нет. Со мной всё было хорошо. Даже мама не сильно ругалась, — Алиса посмотрела на подруг и решилась сдаться. — Аня, помнишь, что мы с тобой тогда в мусорке откопали?

— Не особо. Банки вроде какие-то.

— Ага. А я ещё и связку сушёного красного перца нашла.

В первые мгновения из глаз пострадавших полетели молнии, но внезапно все втроём захохотали.

Вот такая вот история с отложенной на пять лет развязкой.

Это было обычное утро, или Ты не одна, даже если кажется, что это не так

Это было обычное утро, такое же, как и множество предыдущих. В 6:00 прозвенел будильник в мобильном телефоне, и я привычно перевела его на десять минут позже. Я всегда так делаю. Понимаю, что это глупо, но всё равно продолжаю, поддерживаю эту иллюзию про «ещё немножко поспать». Обычно эти десять минут пролетают как мгновение. Стоит только положить телефон обратно на полку, как снова срабатывает будильник. В 6:10 я заставляю себя вылезти из постели и иду на кухню ставить чайник, потом застилаю постель, завариваю чай и, пока он остывает, привожу себя в порядок в ванной. Затем завтракаю и иду на автобусную остановку. Тысячи людей живут по такому же алгоритму.

Мне редко удается сесть в автобусе. С моей остановки они вечно идут переполненные, и свободные места как раз появляются, когда мне нужно уже выходить. Поэтому я привыкла досыпать, стоя в автобусе и держась за поручни. В переполненном транспорте сложно упасть. Так даже лучше, потому что отключаться я начинаю непроизвольно. Дорога до университета обычно занимает двадцать пять — тридцать минут. Из них восемнадцать минут я еду в автобусе. Примерно половину этого времени сплю, но каким-то чудом перед своей остановкой умудряюсь очнуться.

То утро было примерно таким же. Автобус застрял в привычной пробке перед мостом. Эта пауза входила в те восемнадцать минут, которые занимала поездка. В этом месте улицы параллельно старому мосту над железной дорогой строился новый. Участок считался одним из самых напряженных и загруженных по части пробок во всем городе, и мне «повезло», каждое утро здесь проезжать. По своему ежедневному сценарию я начала засыпать, когда автобус добрался до середины моста. От одного фонарного столба к другому через дорогу проходили сплошные выступающие полосы наподобие лежачих полицейских, и напротив каждого столба автобус вздрагивал. В какой-то момент он вздрогнул слишком сильно. Вероятно, пришлось экстренно тормозить, но причину я проспала.

Когда автобус затормозил и дернулся, я упала лицом вперёд и уткнулась прямо в спину какого-то мужчины в тёмном свитере. На секунду в глазах потемнело. Я отметила приятный и ненавязчивый аромат одеколона и, как могла, быстро восстановила равновесие. При этом сделала возмущенное лицо, как будто причиной моего падения было только резкое торможение автобуса, и виноват разиня-водитель, а тот факт, что я сплю, находясь в общественном транспорте, вообще ни при чём.

Мужчина на меня никак не отреагировал. Видимо, привык к толчее в автобусах. На его свитере даже следов от моей пудры не осталось. Вот и хорошо. На этом я об инциденте забыла.

На мгновение мне почудилось, что люди в автобусе какие-то другие, не те что были до того, как я задремала. Но, наверное, одни просто вышли на предыдущей остановке, а другие вошли, а я в это время начала дремать и даже не заметила. Я действительно не запомнила, как автобус останавливался на предыдущей остановке. Ещё я обратила внимание, что звуки стали немного более звонкими. Как будто до этого момента у меня были заложены уши, а потом их резко отложило. Значит, окончательно проснулась.

Далее до университета я добралась без происшествий, но всё-таки опоздала на три минуты. В тот день у нас был не очень сложный предмет, который вела не строгая преподавательница. Как правило, она сама опаздывала на занятия каждый раз не менее, чем на пять минут, поэтому можно было без опаски проскользнуть в аудиторию.

Я тихонько приоткрыла дверь и уже хотела входить, но заметила, что там занимаются не мои одногруппники и за кафедрой стоит не наша преподавательница, а симпатичный лектор с другого факультета. Буркнув «Прошу прощения», я быстро закрыла дверь, но никто даже не отреагировал, будто я вообще не заглядывала. Странно: мы всегда по средам первой парой занимаемся в этой аудитории. Где-же тогда сегодня наши? И главное, что никто не удосужился мне позвонить и предупредить!

Я пошла в конец коридора и уселась на подоконник. После этого достала из кармана сумочки телефон и собралась уже написать сообщение кому-нибудь из одногруппников, но именно в этот момент мобильный, булькнув на прощание два раза, отключился. Странно, я заряжала телефон два дня назад и еще на день заряда точно должно было хватить. Видимо, аккумулятор начал срабатываться и скоро придется его заменить, раз стал хуже удерживать заряд.

Мне лень было идти и рыскать по аудиториям в поисках своей группы. Предмет был скучный, и я решила посидеть до звонка. На перерыве народ высыплет на коридор, и я высмотрю своих. Чтобы не сползать с подоконника, я поставила ноги на батарею. Можно было бы послушать музыку, и я даже достала наушники, но телефон ведь разрядился, поэтому оставалось только смотреть в окно. На