– Кхм, – откашливается Чарли и принимается объяснять. – Представь себе, что ты отправилась в джунгли и обнаружила там растение, о котором ничего не знаешь. Ты отправляешь его в Кью для идентификации. И тогда я – или кто-нибудь еще из наших – определяю, к какому семейству относится этот экземпляр и в какое отделение, следовательно, его надлежит отправить для дальнейшего опознавания. Например, если листья у него слегка мохнатые и пахнут мятой, я отправляю растение к Изи. Ну, или к кому-нибудь еще из их команды.

– То есть к вам попадают таинственные растения?

– Да, постоянно. Но в большинстве случаев мы очень быстро раскрываем их тайну.

– Это так круто! – говорит она и подливает себе вина. – И что же такое ботаническая семья? В последний раз я изучала биологию в шестнадцать лет, когда готовилась к экзамену на аттестат зрелости. Растения для меня чересчур материальны.

– Это таксономическая категория. На ступень выше рода. Все растения делятся на царства, каждое царство подразделяется на типы, типы – на классы, а за ними идут порядок, семейство, род и вид. Ну, это если в двух словах описать структуру. Вот этот твой рис на латыни называется Oryza sativa, это его род и вид. Семейство риса – это Poaceae. Или попросту трава.

– Рис – это разновидность травы?

– Угу.

Она отхлебывает из бокала.

– А человек – это разновидность чего?

– Обезьян. Ну, человекообразных приматов. Семейство гоминидов.

– А, ну да. Точно. Я ведь знала. Это все знают. А вот эта капустная штука?

Она поднимает повыше вилку, подцепив на нее увядшие зеленые листья из своей тарелки.

Чарли хмурится.

– Ты хочешь, чтобы я идентифицировал весь твой обед?

– Нет. Извини! Я ступила. – Она смущенно улыбается. – Забудь.

– Вероятнее всего, это Brassica rapa. Китайская капуста. Из семейства Brassicaceae. Как и горчица.

– Получается, что капуста – это разновидность горчицы?

– Ну, они родственники, да. Их семейство называется капустные.

– А, то есть капуста – это разновидность капусты, – смеется она. – Ого! Класс! Ладно, следующий вопрос. Ты сам – откуда?

– Родом? Из Бата.

– О, обожаю Бат! Этот потрясающий желтый камень – как там он называется, не помню! И туманы такие романтичные! А братья и сестры у тебя есть?

Чарли не хочет говорить ей, что желтый камень из Бата называется “камень из Бата”.

– У меня есть сестра. И еще двоюродная сестра, с которой мы очень близки. Ну, и еще есть две сестры по отцу, но я с ними редко вижусь, потому что…

Честно говоря, он не знает, как закончить предложение. Сгодится и так. Вместо того чтобы объяснить, почему он редко видится с сестрами, Чарли смотрит на запястья Николы. Пытается представить их связанными веревкой. Жесткой, грубой веревкой. Представляет, как из-под веревок проступает кровь. Совсем чуть-чуть. Пожалуй, даже не кровь, а так, просто намечается синяк. Два синяка. По одному на каждой руке. Чарли крепко прижимает ее связанные руки к матрасу и трахает. Или, может, она делает ему минет? Нет, все-таки он ее просто трахает. Она-то, понятное дело, согласилась бы на все это, но удивительно то, что на подобные вещи согласилось бы большинство женщин. По правде говоря, многие девушки переспали с Чарли только потому, что он предложил их связать. Ну, знаете, когда говоришь вроде бы в шутку, но все понимают, что это не вполне шутка. Но Никола, как ни крути, ему неинтересна – с веревкой, без веревки, вообще никак.

Повисает долгая пауза.

– Ух, а с тобой непросто, да? – говорит она и широко улыбается. – Не смотри на меня так серьезно. Мне хочется тебя подразнить. Как их зовут, твоих сестер?

– Клематис. Это моя родная сестра. Мы зовем ее Клем. Двоюродную сестру зовут Бриония. А сестер по отцу – Плам и Лаванда, но они еще совсем маленькие. Отец женился во второй раз, когда мать пропала без вести в научной экспедиции…

Никола никак не реагирует на слова о пропавшей без вести матери, Чарли находит это странным и рассказывает о семейной традиции давать детям – которые, возможно, с возрастом сменят знаменитую фамилию Гарднер на какую-нибудь другую, – ботанические имена. Правда, Клем, выйдя замуж за Олли, конечно, сохранила девичью фамилию. Потом Чарли рассказывает о своем прапрадедушке, Августусе Эмери Чарльзе Гарднере – знаменитом садоводе, и о прадедушке Чарльзе Эмери Августусе Гарднере, которого отправили в Индию руководить чайной плантацией, а он взял да влюбился в индианку и основал в Англии аюрведическую клинику и центр йоги, причем из всех возможных мест выбрал для этого город Сэндвич. А потом Чарли рассказал о дедушке, Августусе Эмери Чарльзе Гарднере, который…

– Не угодно ли выбрать десерт?

Никола немедленно отвлекается на официанта, и Чарли понимает, что утомил ее своими историями. Вот и хорошо. Наверное, теперь она уйдет, и дело с концом. Он съел уже достаточно всего (особенно углеводов), но, поддавшись на уговоры, соглашается разделить с Николой тарелку экзотических фруктов. Съест пару ломтиков киви или чего-нибудь такого. В ответ он настаивает на том, чтобы заказать для Николы бокал десертного вина. Ему нравится смотреть, как девушки пьют десертное вино, и он никогда не задумывался о причинах этого своего интереса, которые, возможно, встревожили бы его. Себе он берет двойной эспрессо, хотя и понятно, что дома он приготовил бы кофе куда лучше.

– И все-таки почему ты отправился на свидание вслепую? – спрашивает Никола.

Чарли пожимает плечами. Ну что ж, раз ей неинтересно слушать про его семью, она ничего не узнает о его двоюродной бабке Олеандре, которая только что умерла, а в молодости была прославленным гуру и общалась с “Битлами”. И о матери Чарльза она тоже ничего не узнает – его мать не просто пропала без вести, но считается погибшей, вместе с обоими родителями Брионии и с кошмарной матерью Флёр. И о стручках со смертоносными семенами, на поиски которых они отправились далеко-далеко в Тихий океан, на остров под названием, честное слово, Затерянный остров. И Никола даже не сознает, сколько потеряла, ведь это поистине увлекательная история, с кучей ботаники и всего такого. Впрочем, девушек вроде Николы интересует только число женщин, с которыми ты переспал, какая у тебя любимая группа и сколько детей ты хотел бы иметь.

– Не знаю, – отвечает он. – А ты?

– Ну, Изи вроде как пожалела меня, потому что от меня ушел парень.

– Сочувствую.

– А у тебя что случилось? В смысле… ты когда…?

– Я развелся почти десять лет назад.

– А у меня всего месяц прошел.

– Переживаешь?

Она пожимает плечами.

– Мы были вместе всего три года.

– Понятно, но я имею в виду… тебе, в смысле, ты его…?