неистовым желанием приложить о парту тех, кто всерьёз считал, что достаточно родиться в такой семье.

Укрывшись прохладным одеялом, ангел подняла руку вверх, выставляя два пальца в стороны, после чего потянула их на себя, таким образом с помощью телекинеза закрывая приоткрытое окно. В Раю не было так же жарко, как в аду, однако и холода ледникового не присутствовало. Но поскольку на дворе стояла глубокая ночь, прохладный ветерок всё же заставлял ёжиться. Удобнее устроившись на боку, последнее, что она с улыбкой успела вспомнить, красные, подобные горячим углям в камине, глаза демона, с которым сегодня удалось познакомиться.

•—===•⊰s⊱•===—•

Виктория

Утро началось совсем не так, как мне бы этого хотелось, а если углубляться, то начиная с будильника, который я не заводила, но звенел он упорно, до тех пор пока я окончательно не проснулась и не нашла его в самом глубоком отсеке своего комода и не заметила отметку в шесть двадцать утра. Как примитивно, что мама выбрала именно этот излюбленный с детства метод моего пробуждения. Ведь логическое мышление начинало работать лишь тогда, когда я окончательно просыпалась, а по памяти, словно в шутку, я никогда не помнила, и по иронии судьбы он лежал всегда в одном и том же месте.

Скинув шёлк с тела, накинула белоснежные брюки и серую графитовую рубашку, вмещающую в себя скромный вырез и рюши, образованные по бокам от него. С обовью заморачиваться не стала, надев лёгкие кроссовки на плоской подошве, в которых было гораздо удобнее, чем на высоченных каблуках перемещаться по дому.

На удивление, не смотря на довольно ранний подъем, жизнь в доме кипела своим чередом. Не удивительно, последний день, когда мне доводилось остаться дольше, чем на один час, был год назад на мой же день рождения, когда я получила то, чего совсем не ждала, но была этому невероятно рада. Поскольку возможность контролирования земных областей без напряжённого появление каждый день в Цитадели была дана совсем не каждому, и я была благодарна.

Спустившись по извилистой лестнице вниз, мягко улыбнулась, всё, как в детстве. Мама сидела за столом с кружкой кофе в руках, рассказывая отцу очередное видоизменение, сделанное в протоколе, когда же отец держал в руках местную газету, спокойно кивая на всё, что бы она не сказала.

— Всем светлого утра! — приторно улыбнулась. — Да простит Шепфа нам грехи наши!

— Вики, какое бесстыдство! — мама неодобрительно покачала головой.

Подобных в её понимании шуточек она не одобряла никогда. Всё, что могло хоть немного пересекаться с демонами, абсолютно всегда без какого-либо преувеличения ей было ненавистно. Никогда на это не обращала внимание, лишь мельком слушая истории Геральда о том, как будучи непризнанной, она несколько раз посещала вагон, но напоминать ей об этом было бы себе дороже.

— Не злись, это всего навсего шутка, а, как известно на земле, так и в Раю принято после любой произнесённой шутки смеяться, — не смогла сдержать хохот, вырывающийся с уст.

Отец мягко улыбнулся, скрываясь за своей газетой. Он, как никто другой, привык к моему юмору. Маме следовало бы сделать то же самое, однако она была ангелом до мозга костей и не терпела любое упоминание другой стороны, но, к удивлению, всегда была справедлива к ним, чем не раз удивляла Совет Цитадели, вынося приговор, когда обе стороны нарушали закон равновесия.

— Крайне неуместная, — она поджала губы, убирая кружку с кофе на белоснежное фарфоровое блюдце.

Откинув свободной рукой белоснежную копну волос за спину, она лишь подтвердила своё недовольство. Отец мягко сжал её белоснежную миниатюрную ручку, помогая жене успокоиться. Как ни странно, у него получилось, и она расслабилась, удобнее устраиваясь на стуле.

Подтянув к себе фарфоровый заварник, налила немного свежего чая, будучи не таким ярым любителем кофе, как мама. Из всего разнообразия блюд, что мог себе позволить Серафим, выбрала как всегда то, что стояло ближе всего, и не прогадала. Румяные сырники зазывающе пахли творогом и мёдом. Вместо типичной заправки предпочла соусницу, наполненную клубничным йогуртом, который прекрасно дополнял творожные изделия.

— Через два дня в нашем доме состоится раут. Главный советник хочет сделать объявление, — женщина несколько неаккуратно откинула салфетку в сторону.

— Опять какой-нибудь закон придумали? — без пущего энтузиазма, однако не теряя будничного тона, произнесла.

Ангелы любили менять всё, кроме своего мировоззрения. Они, как никто другой, чётко разделяли на чёрное и белое, ангел и демон. Это было неизменно, как никогда, а вот десятки законов о том, какие посты держать, в какое время суток не рекомендуются прогулки, что есть дурной тон, всегда было, пожалуйста. Непрояснённым оставалось пока что только одно, почему именно в нашем доме.

— Не думаю, — она прикрыла веки, отпивая вновь оказавшийся в руках кофе. — Поговаривают, Советник Эрагон, хочет жениться.

Говорила она всё это так, словно слова давались ей неимоверно тяжело, и она этого не хотела. Можно было с лихвой подумать, женская ревность, но я, как и большая часть высшего круга знала, что мама любит отца и главный Советник ей не больше, чем коллега, с этого момента интерес прорастал гораздо больше.

— Рада за главного Советника. Разве ему не следует тогда устраивать раут у себя?

Было глупо спрашивать очевидное, но разве не стоило просить руки своей избранницы именно в своём доме. Хотя, если мама не говорит об этом серьёзно, значит, сказанное лишь слухи, следовательно пока не ясно, закон это или очередной повод распития алкоголя и вечера классической музыки.

— Эрагон предложил провести у нас, я эту идею поддержала, — спокойно произнесла, наконец-то опустошив кружку.

— Есть ещё какие-то темы, пока я не вернулась на землю? — сырники немного горчили на кончике языка, возможно, повар положил слишком много ванильного сахара, но это уже не имело значения.

— Множество, — она улыбнулась, наконец-то, впервые за утро.

— Я, пожалуй, вас покину, дела не ждут, — отец встал из-за стола, покидая гостиную в своей манере, когда же я с интересом взглянула на маму, а она продолжила.

— Твоё присутствие послезавтра обязательно, — в мыслях я уже оспорила это «обязательно», но вслух сделать, увы, не успела. — И не пойми неправильно, это не тот случай, где мы могли бы сказать что-то в оправдание, когда посещали чей-то раут.

Устало вздохнула, понимая, что её уверенность в голосе играла свою роль. Да и не стоило исключать её правоты, ведь я никогда особо не задумывалась о том, что моё отсутствие подрывает её статус и, возможно, будущий мой, поэтому это перевесило нежелание присутствовать в этой скуке, и я спокойно кивнула.

Рауты всегда были