книгу про «Анжелику – маркизу ангелов», и собрание сочинений Ги де Мопассана.

В домике происходило то запретное, что не принято выставлять напоказ и что испокон веков происходит между мужчиной и женщиной. Стоны и уханье сменились протяжным двухголосным вскриком, и все затихло. Луша отмерла, поняв, что ее сейчас застигнут за подслушиванием, рванула в сторону и, лишь оказавшись на приличном расстоянии, оглянулась ровно в тот момент, чтобы увидеть, что из домика, поправляя небесно-голубое платье, выходит Регина Батурина.

О сделанном ею внезапном открытии, что Регина не такая уж скромница, как это представлялось бабушке, она никому не сказала, даже Кате, которая могла проболтаться. Выдавать чужие секреты, даже нечаянно, Луша Ковалева считала стыдным. С дедом она в тот вечер разминулась. На привычном месте ловли его не оказалось, и, когда девочка вернулась домой, он уже в ожидании внучки и ужина чистил рыбу на крыльце, не преминув похвастаться перед ней уловом – одним, но довольно крупным судаком.

Обо всем этом тридцатишестилетняя Лика Ковалева вспомнила сейчас, стоя перед высоким парнем, окликнувшим ее детским именем.

– Да, это я, – вежливо сказала она, не очень понимая, с кем разговаривает.

Парень был довольно симпатичный, только очень молодой, явно меньше тридцати. На носу у него сидели дорогие темные очки, джинсы тоже были не ширпотреб, а вполне себе приличные, от «Кельвина Кляйна». Широкую и видно, что мускулистую грудь обтягивала футболка того же бренда, а на ногах красовались не кроссовки, а аккуратные мокасины из настоящей кожи. Лицо молодого человека украшала аккуратная щетина, создававшая шикарный эффект небритости. Да уж, модный чувак, ничего не скажешь.

– Луша, ты меня не узнаешь? – догадался парень и снял очки. Яснее от этого не стало. – Это же я, Антон Таланов. Помнишь, Луша и Тоша, ну? Ты меня еще кашей кормила.

Вот теперь она его узнала. Это действительно был он, кудрявый ангелочек из ее детства. Приезжая в Сестрорецк в следующие годы, она уже не проводила с ним столько времени. Антоша перерос детские болезни и капризы, ел все и самостоятельно и больше не ходил за соседкой хвостиком, предпочитая мальчишеские компании и игры.

Когда Лика видела его в последний раз, приехав в Сестрорецк тем проклятым летом 2003 года, ей было шестнадцать, а ему восемь. Он уже окончил второй класс, но все равно каникулы проводил в доме своих бабушки и деда. Они тогда вообще не пересекались, лишь здоровались, встречаясь в переулке, на пляже или совместно отмечаемых праздниках. Например, на помолвке Регины Батуриной.

– Привет, Тоша, – проговорила она, улыбаясь. Детские воспоминания, связанные с Талановыми, были добрые и теплые. От них внутри ничего не леденело и не вызывало мурашек. – Конечно, я тебя помню. Ты так вырос! Уже совсем мужчина. Ты по-прежнему проводишь тут лето? А как Ольга Тимофеевна и Василий Игнатьевич?

Имена Талановых-старших всплыли в памяти так легко, словно в последний раз Лика общалась с ними буквально на днях.

– Я теперь тут живу, – ответил он и снова водрузил очки на нос. – После смерти бабушки с дедом дом достался мне.

– Прости, я не знала, – смутилась Лика и выругала себя за то, что проявила подобную бестактность.

Конечно, двадцать лет прошло, и хотя Талановы были младше, чем ее дед и бабушка, но все-таки немолоды.

– Не извиняйся. Ты же не обязана знать. Дед умер пять лет назад, а бабушка пережила его всего на год. Они же всегда смеялись, что два неразлучника, вот она и не смогла без него жить. Зайдешь в гости?

Лика в замешательстве глянула на часы. Половина пятого. До ужина еще далеко, и делать в отеле ей совершенно нечего. Почему бы и не вспомнить детство? Любопытно, каким вырос галчонок, доверчиво открывавший рот для ложки с кашей?

– Да, спасибо за приглашение. Но ты же в магазин собирался.

– Ничего страшного, вечером съезжу или завтра. Луша, если бы ты знала, как я рад тебя видеть!

Пожалуй, Лика тоже была рада его видеть. Именно ради таких встреч она вообще-то и приехала сюда, в Сестрорецк, надеясь вернуться в прошлое и найти в нем потерянную часть себя. Он спешился и повернул обратно в сторону своего дома, ведя велосипед за руль. Приноровившись к его шагам, Лика пошла рядом.

– Кем ты работаешь, Антош?

– Я программист. Пишу коды и программы, что позволяет работать на удаленке. Отсюда, из Сестрорецка, мне это делать очень удобно. Родители по-прежнему в самом Питере, на неделе я езжу к ним, в выходные они навещают меня. Так и живем.

– Не женат?

Задавая этот личный вопрос, Лика совершенно не смущалась. Этот мальчик ей представлялся кем-то вроде младшего брата, скажем двоюродного, а потому нет ничего неприличного в том, чтобы выяснять подробности его жизни спустя много лет разлуки.

– Нет. Не нашел девушки, которая устраивала бы меня в качестве жены. Мама все время намекает, что не прочь стать бабушкой, но я не тороплюсь. Мне и одному неплохо.

– Что ж ты такой привередливый-то? – шутливо спросила Лика. – В жизни не поверю, что в Питере трудно выбрать подходящую невесту.

– Ну, вот мне трудно. – Он картинно развел руками, после чего подхватил падающий велосипед. – У меня жесткие критерии отбора.

– И какие же?

– Я всю жизнь ищу девушку, которая была бы похожа на тебя, – ответил он.

Лика покосилась на него: шутит, что ли? Но лицо Антона было совершенно серьезно. Впрочем, кто там разберет за стеклами темных очков?

– Кто ищет, тот всегда найдет, – ответила она, чтобы сгладить неловкость, которую, кажется, ощущала только она одна. – Ну, раз ты тут живешь, расскажи мне про остальных. Я видела, что на месте батуринского старого дома роскошный особняк построили. Это Батуриных?

– Нет, они же переехали отсюда, – немного удивленно ответил ее спутник. – Ты не знала, да? Хотя, наверное, не знала. Они продали дом, когда твоя бабушка уже уехала. Не смогли тут жить после того, что случилось, уехали во Владивосток за младшей дочерью.

Видимо, Антон тоже имел в виду те убийства, про которые говорила Светлана. Странно, что Лика совсем ничего о них не помнила.

– Понятно, – сказала она. – Жалко, конечно. Я бы с удовольствием сейчас поболтала с Катькой. Мы так дружили. А она, оказывается, во Владивосток переехала. И на Регину интересно было бы посмотреть, какая она стала. Все такая же красивая, несмотря на возраст? Ты не в курсе, она осталась в Сестрорецке или тоже уехала?

Теперь к изумлению в глазах Антона примешивалась легкая тревога, причины появления которой Лика не знала.

– Луша, Регина умерла двадцать лет назад, – ответил он осторожно. – Ты что, не помнишь?

Лика