Капитан вздохнул:

– Встать-то оно, конечно, встанет, но, боюсь, служить в спецназе вы уже не сможете!

Майор приоткрыл веки, взглянув в глаза врача:

– Ну, ты еще покаркай! Я должен вернуться в строй! И вообще, где я?

Врач ответил:

– В полковом медицинском пункте, иными словами, в санитарной части танкового полка, я – капитан Алексей Липатов, начальник ПМП.

Боль немного успокоилась, Есипов спросил:

– Ты, что ли, оперировал?

– Я!

– Собрал нормально?

– В смысле?

– В прямом! Все на место поставил? Ничего не забыл?

– Майор?!

– Ладно, шучу я! Ты вот что, Леша, вместо наркоты своей прикажи сестренке спирту принести, граммов двести!

Липатов отрицательно покачал головой:

– Нельзя, майор, наркоз применяли спинно-мозговой, со спиртным во время действия никак не совместимый. Любой наркоз со спиртным несовместим, а этот тем более! Плюс контузия у вас! Так что нельзя!

Есипов отвел взгляд от начальника медпункта:

– Злодей ты, капитан, хуже чехов, клянусь. У человека, можно сказать, от боли крышу сносит, помощь требуется, а ты? Сам, наверное, не дурак по этому делу, а?

– Ну что говорить о пустом, майор? Полежите до утра. Хуже не станет, налью, так и быть!

Есипов прикрыл глаза:

– Вот это другой разговор! Черт, ногу отпустило, а голова раскалывается. Ты сделал бы чего от головной боли?

– Терпи, майор, все, что надо и можно, сделаем. И давай заканчивай разговор, тебе покой требуется! Сон для тебя сейчас – лучшее лекарство!

– Ага! Это точно, вот только как уснуть-то?

– Уснешь!

Он повернулся к медсестре, уже несколько минут ожидавшей с лекарством и шприцем в палате майора.

– Уколи еще нашего боевого пациента!

Сестра выполнила распоряжение начальника.

Постепенно в глазах майора спецназа окружающие предметы утратили четкость, потолок палаты, казалось, вплотную приблизился к его койке, сплющив и капитана – начальника полкового медицинского пункта, и красавицу медсестру в перчатках со шприцем, отчего-то похожим на велосипедный насос, и санитара-срочника с тазом в руке. Есипов пытался что-то сказать, но вместо этого с его уст начали срываться нечленораздельные звуки, боль, бьющаяся в теле, притупилась и отошла куда-то в пятки. Веки налились тяжестью. И майор провалился в тяжелый наркотический сон.

Капитан, убедившись, что пациент уснул, поднялся с табурета, проговорив:

– А майор молодец! Для своего состояния держится достойно. В его положении другие либо орут, либо теряют сознание, не успев прийти в него. Боль после наркоза действительно адская. А спецназовец молодец!

Сестра спросила:

– И что дальше с ним делать думаешь?

– Ничего! Мы, Катя, большего, чем сделали, сделать не можем. Полежит немного, в Ростов, в окружной госпиталь отправим. Его нейрохирургам смотреть надо. После такой контузии всякое может произойти. И зрение до нуля упасть, и слух, но самое страшное – парализация, вероятность которой при определенных условиях весьма велика. Такие случаи в моей практике, увы, уже были. Хотя все может и обойтись. Но не будем рассуждать, пусть майор спит, идем, Катя!

Солдат-срочник спросил:

– Так я, товарищ капитан, не понял, что мне-то делать?

Капитан ответил:

– У тебя-то отчего в памяти провалы? Я же сказал: сидеть возле больного! Будет рвать, менять тазики!

– А вас звать, если блевать начнет?

– Звать, солдат, звать!

Проснулся Николай в шесть утра. Боль в ноге утихла, а вот голова вновь разболелась.

Майор с трудом повернул ее в сторону умудрившегося уснуть на табурете санитара.

– Солдат! Эй, пехота?

Очнувшись от сморившей его дремы, санитар красными глазами посмотрел на майора и, придя в себя, затараторил:

– А? Что? Что вы сказали? Вам плохо? Врача позвать?

Есипов остановил парня:

– Не суетись, солдат! Спокойно! Не надо никого звать! Пить хочу! Воды налей!

– А?! Это мы сейчас. Одну минуту.

Он встал, взял со стола графин со стаканом и спросил:

– А вам можно пить?

– Ну, ты чего, пацан, совсем без соображалки? Когда это человеку пить простую воду нельзя было? Наливай!

Но рядовой поставил графин на место:

– А кто знает? Может, и нельзя после наркоза! Я сестру вызову! Разрешит, другое дело. А то еще натворим беды!

Есипов поинтересовался:

– Ты откуда родом?

– А что?

– Ничего! Просто спрашиваю!

– Из-под Владимира!

– Сельский?

– Из деревни!

– Понятно! Глухая, наверно, деревня?

Рядовой отвечал вполне серьезно, не замечая легкой улыбки на лице Есипова:

– Да не то чтобы совсем, но и до города далековато!

– А в санитары как попал?

– Да после учебки!

– Ясно! Ну, иди, консультируйся с медсестрой!

Солдат вышел, Есипов поднял правую руку – нормально. Левая тоже в порядке. Отвел без труда в сторону правую ногу. А вот левая не слушается. Но пальцы майор чувствовал и даже пошевелил ими. Нормалек! Вот только голова. С ней проблема, видимо, серьезная. Но ничего, прорвемся! Как в народе говорят? Голова не ж…, перевяжи и лежи! Будем, значит, лежать до победного конца!

Вошла медсестра, мило улыбнулась с порога:

– Доброе утро, товарищ майор!

– Доброе, Катя!

– Что, не слушается санитар?

– Не слушается, Катя! Видимо, с дисциплиной у вас в санчасти не того!

– Ошибаетесь! Рядовой как раз все делает по инструкции.

Есипов поднял руки, прервав девушку:

– Вот только, Катя, об инструкциях, пожалуйста, ни слова. Меня от них тошнит, как с похмелья!

Сестра спросила:

– А без инструкций не тошнит? Вот сейчас?

– Нет! И нога в порядке, и остальные органы, вот только черепная коробка, кажется, может разорваться на куски, причем в любую секунду!

Катя налила в стакан воды, поднесла ко рту офицера, проговорив:

– Попейте! Потом я вам укол сделаю! Будем бороться с вашей головной болью!