теплым ветром, машина стояла неподвижно. Тяжело рассмотреть есть ли кто-то внутри.

Свет фонарей падает на боковую часть машины, но на ту часть, где находится водительское место, света мало. Окна машины тонированы, но не все, через лобовое стекло могу поклясться, что кого-то вижу.

Подойдя к машине, становлюсь напротив лобового стекла, смотрю на незнакомца, который тоже на меня смотрит. Но в отличие от него, я не вижу чётко его лица. Он сидит неподвижно, на нем черная толстовка и капюшон, который не дает рассмотреть нормально его лицо. Я вижу сложение руки на груди, подбородок кажется у него щетина, губы. Черт! Кто же ты???

Мои нервы как оголенный провод. Почему он ничего не делает?

Кажется, прошло уже минуты три … Чего он ждет? Ладно, вопрос в другом, чего жду я? На улице так тихо, что я, кажется, начала слышать своё дыхание, а не мешало бы разум, который во всю кричит, — Ксюша иди домой пока ничего не случилось. Но разум это одно, а ноги другое. Проглотив ком в горле, мои ноги несут меня к двери, где притих водитель огромной машины.

Подойдя ближе, наблюдаю движение с его стороны. Нет, я уверена, он сейчас повернут лицом ко мне. Чертовы тонированные стекла, кто вас вообще придумал? Зажав всю волю в кулаке, стучу в стекло автомобиля два раза. Жду…тишина, он же видит меня, почему не открывает? Кто же ты? Почему для тебя проблема убрать стекло между нами, что бы просто поговорить?

— Ксюш может, пойдём, там никого нет, наверное, — слышу неподалёку голос Маши.

Повернувшись на голос, понимаю, что почти на взводе, — Маша я тебе сказала ждать возле двери, и он там, в машине! Я не уйду пока он, — показываю подбородком — не выйдет! — Вдобавок к этому, топаю ногой.

Я знаю, он меня слышит, так пусть знает, что он от меня просто так не избавится!

Делаю повторный стук в его окно, когда Маша отходит к дверям, присаживаясь на лавочку.

— Ей ты меня слышишь? Выходи, давай поговорим! — в ответ тишина, м-да… многообещающе…

— Ну ладно ты напросился! — подхожу к переднему колесу, ударяя его ногой. Больно? Да! Но я не намерена уходить, пока не увижу его!

Бью еще и еще, и еще, кажется, я потеряла контроль над собой, — я тебя вытащу от туда паразит, пыхтю про себя. И явно очень увлеклась, пиная его покрышки, так как не заметила, что дверь машины открылась, а уже через минуту услышала возле своего уха, — Ты чокнутая на всю голову! Что ты творишь?

Попадая в кольцо сильных мужских рук, крючусь, что бы освободится, но он мать твою, очень сильный.

— Отпусти меня, слышишь? Моя подруга вызовет полицию, слышишь?

Ослабив хватку, слышу рваное дыхание возле уха и голос, — Я отпущу, если не будешь делать глупостей. Повторяй за мной: — Я буду вести себя спокойно.

Я уже слышала этот голос, до боли знакомый. Вдохнув запах незнакомца, чувствую нотки знакомого одеколона. Не может быть. Нет, нет, это не возможно…

— Я не слышу, жду! — Сжав меня еще сильнее поверх груди. — Ты оглохла?

Это он, мамочки. Быть этого не может. Что он здесь забыл?

— Я тебя слышу, отпусти.

Я, кажется, застряла в моменте, и чувствую, как сквозь толстовку бешено стучит его сердце.

Ксюша. 8

Не знаю, сколько мы так стоим, но через время он опять ко мне обращается.

— Ты жива? Чего притихла?

— Я буду вести себя спокойно, проговариваю на одном дыхании. — Ослабив хватку, поворачиваюсь к нему лицом и поднимаю глаза. — Снова ты?

— Чокнутая, ты чего мою машину прессуешь? — Не расцепляя своих рук, продолжает меня удерживать возле себя.

— Ты грубиян, ты в курсе? — На что он ухмыляется.

— Отойдите от Ксюши, быстро! Я сейчас полицию вызову! Слышите?

— Маша я его знаю, не нужно полицию, поднимайся в квартиру, я сейчас поднимусь.

— Подождите это вы? Ксюша это он? — Не унималась Маша. Главное, что бы она лишнего не сказала. И так много знает.

— Да Маш это он мистер «неважно». — Уловив на его лице тень веселья, до меня доходит, что удерживание превратилось в поглаживание на моей спине. Его руки гладят мою спину. Поднимая взгляд на его лицо, первый раз, наверное, вижу, как он улыбается, именно нормально улыбается. Я что перепила? Или сплю?

— Что ты делаешь? Убери руки. — Произношу вполне спокойно.

Проведя своими горячими ладонями по спине, поднимает руки вверх, — да больно уж надо, еще трогать такую мегеру. — На что Машка начинает, открыто смеяться. Очень смешно…ха-ха-ха.

— Ты что меня так теперь всем будешь представлять «НЕВАЖНО»?

— А у тебя разве имя есть? — Решила я подключить свой сарказм.

— Маша значит, очень приятно, я Роман. — На что моя Маша с удивлением отвечает, — очень приятно Роман, кххммм вы извините, мне холодно, так что раз всё в порядке, я вас покину. Ксюш я буду ждать тебя наверху. Доброй ночи Роман, — на что он отвечает ей любезностями, и мы остаемся вдвоём.

— Я жду твоих объяснений! Что ты здесь делаешь?

— Послушай, я просто сидел в машине, — скидывая свой капюшон, проводит рукой по короткой стрижке — а ты взялась неоткуда, и устроила тут цирк!

— Что ты врёшь? Ты два часа тут уже стоишь, и за всё время даже не покидал свою машину. Я уверена, что не просто так, — не перестаю возмущаться, несмотря на то, что только, узнала его имя, которое ему ужасно подходит.

Обходит меня, и, опираясь на свою машину, слаживает руки, смотрит и молчит.

— Ага, значит я права, ты здесь не случайно! Ты следишь за мой? Признавайся! — поднимая указательный палец вверх. Чувствуя себя «мисс конгениальность»

— С какой пещеры ты вылезла чокнутая? Делать мне больше нечего следить за тобой, я здесь по личным делам. А вот кто из нас следит так ты! — указывает пальцем в мою сторону. — По твоим утверждением, я два часа не выходил из машины, откуда такая уверенность? Правильно! Все это время, ты следила за мной, раз знаешь, что я не выходил.

Кажется, мои аргументы только что стерли как карандаш ластиком. И как у него это всё получается? Быть виноватым, но обвинять меня.

— Я в последнее время очень часто вижу твою машину, или не твою, но такую же. А когда я с балкона увидела её снова, подумала, что за мной кто-то следит.

— Ты поэтому напала на мою машину?

— Нет. Ты же меня узнал, почему ты сразу не вышел? — Кажется, мой голос начал