Вопреки ожиданиям никто не выходил меня искать. Никаких «поисковых отрядов» или хотя бы попыток докричаться до меня «по-дружески». Может, они забыли о моём существовании или им с самого начала было на меня наплевать? Или они все уже мертвы. Такое тоже возможно.

Над моей головой коричневый паук плёл между ветвей свою паутину, а я наблюдал за ним, беспокойно прислушиваясь, как миссис Горинг рубит дрова. Тут до меня дошло, что она находится за Бункером, где я её не вижу, а это значит, что и она меня не увидит. Я мог бы остаться в лесу на всю ночь, но кто знает, насколько ещё понизится температура, а вдруг и дождь пойдёт? О том, чтобы пробраться в форт Эдем, даже речи не шло. Я ни за что туда не пойду. Никто меня не заставит.

На поляне впереди было тихо. Я быстро засунул диктофон с микрофоном в карман. Вставая, задел головой паутину, и пришлось счищать её с волос. Темнело.

Я сделал два бесшумных глубоких вдоха, настраиваясь на нужный лад и разглядывая приоткрытую дверь Бункера.

А затем побежал.

Бункер. План верхнего этажа (по догадкам Уилла).

Бункер. План нижнего этажа (по догадкам Уилла).

Форт Эдем. План верхнего этажа (по догадкам Уилла).

Форт Эдем. План нижнего этажа (по догадкам Уилла).

Тёмные очертания громоздкого форта казались живыми.

Сейчас он выпрыгнет, как притаившееся чудовище, и разорвёт меня на куски.

Не оглядывайся. Беги к двери.

Нет, это не реальность. Это всё плод моего воображения. Кошмар, выплывающий из глубин подсознания, не более. Но всё равно я боялся и тяжело дышал, прижимаясь спиной к бетонной стене.

Я пересёк поляну перед Бункером, и у меня создалось впечатление, что теперь форт Эдем следит за мной и размышляет, как же со мной поступить.

Вот ты где, Уилл Бестинг. Я видел, как ты бежишь. Тревога! Нарушитель! Тревога! Нарушитель!

Я потряс головой и прислушался к тишине. Сейчас любой звук может подсказать, что делать дальше. Я достал диктофон и принялся водить им из стороны в сторону. Может, в Бункере живут и другие люди, которые до сих пор просто не показывались? Может, у миссис Горинг есть безумная приёмная дочь, которая постоянно носит белое платье для выпускного бала и не расстаётся с металлической линейкой или бейсбольной битой? Если бы она существовала на самом деле, то я бы, наверное, услышал, как она стучит по спинке кровати своим оружием. Но я ничего не слышал. На мгновение показалось, что я различаю чьё-то дыхание и что кто-то фыркнул, как это делает крупное и недружелюбное животное, но потом понял, что это я сам шмыгаю носом от холода.

Итак, Бункер — это безмолвное место с бетонными стенами и редко расставленной мебелью. Даже часы не тикают. Тишина уже действовала мне на нервы. Здесь тоже было довольно холодно, наверное, поэтому миссис Горинг и рубила дрова, пока я бежал по поляне к двери.

Я прошёл по узкому коридору, тёмному и неприветливому, ожидая, что миссис Горинг вот-вот вернётся. Я боялся, что у меня под ногами заскрипят половицы, но, похоже, из бетона здесь были сделаны даже полы. Я двигался бесшумно, и это меня пугало. Если я не издаю никаких звуков, то другие люди — и подавно. А что, если в Бункере действительно обитает какой-нибудь сумасшедший? Я даже не услышу, как он замахивается ломиком у меня за спиной, пока не станет слишком поздно.

Внутри было меньше места, чем я ожидал, — наверное, из-за очень толстых, где-то метровых, стен. Слева находилась гостиная, где стояли два потрёпанных кресла. Освещала её керосиновая лампа, похожая на ту, что мой отец много лет назад купил на распродаже, собираясь в поход. Поход отменили, потому что Кит уехал в бейсбольный лагерь, и теперь лампа висит в гараже, покрываясь паутиной.

Неужели в Бункере нет электричества? Если нет, то как миссис Горинг собирается готовить для Марисы и остальных?

В углу комнаты находилось зияющее, словно огромная пасть, углубление с тёмными следами сажи по бокам и сверху — камин.

Я прошёл дальше, заглянув в спальню, где бок о бок стояли две кровати, похожие в темноте на два гнилых зуба. Напротив спальни находился туалет, но туда я заглядывать не стал. Обернувшись, я посмотрел на входную дверь, почти теряющуюся в темноте. Другая половина Бункера казалась зеркальным отражением первой. Две комнаты — кухня и прачечная — со старыми, но, скорее всего, работающими электрическими приборами. Значит, электричество тут всё же есть.

Я вернулся к гостиной и снова заглянул внутрь. Тут мне в голову неожиданно пришли две беспокойные мысли.

Во-первых, мне негде здесь спрятаться, и я уж точно не смогу прожить здесь до тех пор, пока не вернётся доктор Стивенс и не заберёт нас обратно.

Во-вторых, что гораздо хуже, дверь Бункера вот-вот откроется и меня увидят.

* * *

Я побежал на кухню, потому что, как мне казалось, миссис Горинг зайдёт сюда в последнюю очередь. Сначала она должна развести огонь в гостиной и, вероятно, немного отдохнуть, скинув тяжёлые ботинки. Я осторожно прокрался по гладкому полу, стараясь не наткнуться на что-нибудь, что звякнуло бы или упало, и присел за каменной стойкой в углу. Когда я собрался прижаться спиной к стене, обнаружил, что это вовсе не угол и что тут есть проход фута в три шириной, ведущий в темноту.

В кухню почти влетела миссис Горинг — бесшумно, как привидение. Очевидно, она уже сняла ботинки, как я и предполагал. Повариха зажгла фонарь, и я покрепче прижался к стене, стараясь скрыться в танцующих тенях. Потом осторожно перебрался на другую сторону и оказался у начала пандуса, ведущего в подвал. Я почему-то удивился, что у Бункера есть подвал, хотя это вовсе не удивительно — ведь когда-то это строение, по всей видимости, было частью форта.

— Готовь ещё для этих идиотов, — громко пожаловалась миссис Горинг стенам.

В её голосе не было и намёка на доброту. У входа в форт Эдем её тон казался мягче — командный, но почти вежливый. Сейчас же, в Бункере, её никто не слышал, и ей не нужно было прикидываться обходительной.

Миссис Горинг вышла, чтобы проверить камин, а я подумал о том, в каком отчаянном положении оказался. Я в лесу, в какой-то глухомани. От города меня отделяют шоссе, гравийная и грунтовая дороги в ужасном состоянии и тропа. Но в подвале будет ещё хуже — там темно и мрачно. Словно волшебная кроличья нора, в которую я залез при ярком солнечном свете, привела меня в подземелье, где никто не услышит моих криков.