рок.

Обида

Раскрылся — убили.

Вмешался — так нужно.

Старался — забили,

И на х.. — все дружно.

Не бойся — не страшно.

Не чувствуй — не больно.

Усталость — не важно.

Обида — прикольно.

Молчи — успокойся.

Любил — позабудешь.

Побили — не бойся,

Сможешь — отлупишь.

Иди без оглядки,

О прошлом не вспомнишь.

Жизнь — вечные прятки.

Не злись — ведь не тронешь.

Остался — потерпишь.

Уходишь — вернешься.

Вокруг всё очертишь

И в круге замкнёшься.

Открылся — и снова:

Топтали, разбили!

Не скажешь ни слова,

«Тик-так» и забыли.

Обычай, привычка законы блюсти

Обычай, привычка законы блюсти

Могут желанный эффект принести,

А если понятно, зачем подчиняться,

То функциям власти легко исполняться.

Но если фанаты — наивный народ,

Тогда власть эффекта не принесёт,

Как только развеют правителя прах,

Власть ожидает разруха и крах.

И если народ отстал и бесправен,

И это прикрыл традиции камень,

Мол, всегда мы так жили, такой мы народ,

И власть, и страну разорение ждёт.

Поэтому, если власть легитимна,

То это не значит, что она эффективна.

Идея витает, умами владеет

Идея витает, умами владеет,

Иначе, как власть, никто думать не смеет.

Верховный правитель правее, чем можно,

Помыслить о споре никак невозможно.

Там «сверху» всё знают, подскажут, как верно:

Что надо учиться, муж должен быть верным,

Иначе уволят и высмеют дружно,

Накажут жестоко. Кому это нужно?

Но время проходит и спрятана палка,

Однако политика — всё же «нахалка»,

Политика — «грязь» и запретное дело,

И скучно народу, ему надоело.

Народ отделён от власти барьером,

Тому союз шестьдесятых примером.

Решили войну? Ну, давайте войну.

Не важно зачем. Почему? Не пойму!

Студенческие

Сон для студента — великая блажь,

Рад несказанно, коли выспаться дашь.

Два часа сна для других — ничего.

Но счастье и праздник — они для него.

Учебник — подушка, парта — кровать.

Ура! Философия! Можно поспать…

Дыханье весны

Дыханье весны, и учеба не в кайф.

Студент любовь ищет, экстрим, рок и драйв.

Путь в универ так и хочет свернуть,

По паркам бродить и в клуб заглянуть.

Найти себе пару, а может и две.

Для формул, законов нет мест в голове.

Какой семинар? О чем идет речь?

Spring is a time романтических встреч.

Весенняя ночь так и манит бродить,

В ночной тьме девчонку домой проводить.

И в разговорах мимо квартал,

Вот и любовь первокурсник познал.

Какая учеба? Весна на дворе!

Оставим учёбу летней жаре.

От сессии к сессии жизнь коротка.

Открывайся по полной до потолка.

На остановку

На остановку. Вот и твой bus.

Еле залез, получил локтем в глаз.

Пробки. Как сельдью бочка набита,

Едет к физфаку автобус корыто.

КазГУ-град

Стоит он, украшен величием гор,

Устремив в новый мир свой каменный взор.

Утро. Будильник звенит и звенит

Утро. Будильник звенит и звенит.

Таранова хмурится, Шигина спит.

Вот заскрипела чья-то кровать.

Надеюсь, что Лиля решила вставать.

Все громче и громче будильник кричать.

Сима: «Не выдержу ё… твою мать.»

Благо для Светы — ушла раньше всех.

А Лиле теперь звонят, как на грех.

Для Лили, как правило, завтрак — скандал,

Чуть телефон за окно не попал.

В ярости Сима с постели встает,

Щетку берет, умываться идёт.

Тут и Щвецова проснулась как раз,

Чтоб записать этот горький рассказ.

Вот на учебу Лиля ушла,

Собираться и Сима теперь начала.

«Чистой линии» пенки нещадные звуки,

Для волос Серафими вечные муки.

Но о себе напомнил тройник,

С феном с утра обычный конфликт.

Два удара по фену, ногой по розетке,

Не надо стишок читать дальше, детки.

По мановенью удара о стол,

Фен с розеткой в контакты вошел.

Но не на долго. Выходя из себя,

Сима о стол бьёт феном, любя.

Наконец-то кудри, как надо легли.

Тем самым фен несчастный спасли.

Закончилось утро. Все разошлись.

Приборы работают. Вещи нашлись.

Умный вечно страдает

Умный вечно страдает,

А глупый в грёзах живёт.

Человек для себя выбирает,

Хоть в пропасть, но всё же полёт.

Люди бросаются в омут

Неизвестности знаний и там,

Они, безумные, тонут,

По чужим ступая стопам.

Я хотела любить, а меня убили

Я хотела любить, а меня убили.

Я пыталась простить, а все уже забыли.

Я любила страдать и мечтала о счастье.

Я могла всё отдать, поделиться на части.

Создала идеал, дотянутся нет сил.

Обо мне он всё знал, ничего не простил.

12 марта 2009 г.

В безжизненной степи однажды

В безжизненной степи однажды

Взошел росток любви.

Едва боролся с лютой жаждой,

Лучи безжалостно жгли.

От ветра сомнений к земле он клонился,

Но всё же боролся и рос.

И на него весь мир обозлился

И слал миллионы угроз.

Лишь нежности дождь росток тот лелеял,

Ласкал его и поил.

Мир вьюнки-сорняки вокруг него сеял,

А дождь придавал ему сил.

Завистник-вьюнок задушить его грезил,

Обвивал и губил тот росток,

Объятьями душу росточку изрезал,

Но любви не иссякнет исток.

Питаемый лишь минералом надежды,

Росток развивался и жил.

И верит он в жизнь сейчас, как и прежде,

Хоть слёз он немало пролил.

И тот, кто в степи найдёт тот росточек,

И поможет ему зацвести,

И будет лелеять тот нежный цветочек,

Счастливей того не найти.

Первородный грех

Заключена душа во плоти,

«Грех первородный» — за предков плати.

Хочет душа безгрешною быть,

Но душу от тела не отделить.

Плоть человека — пороков раба,

Пред искушеньем она так слаба:

Никто не заметит, никто не узнает.

Сделал и, вот, душа изнывает.

Того, что случилось не изменить,

И остаётся лишь только забыть.

Если бы всё так запросто было:

Плоть натворила — а сердце забыло.

Нет же, напомнят жестокие будни,

Время поступков твоих не забудет.

Шрам на душе остался