– Кудряш, ты что, винный магазин ограбил? – спросил Егор у Марка, когда явился в чайхану с малой частью обнаруженного в холодильнике спиртного.

– Можно и так сказать, – улыбнулся тот, потерев руки при виде бутылок.

Алкоголь Марк принимал крайне редко, только когда встречался с друзьями, поэтому с такой радостью предвкушал выпивку. У него отец был тихим алкоголиком и умер от цирроза печени в сорок два года. Знал, что ему нельзя пить, но не мог остановиться. Кудряш очень боялся стать таким же, понимая, что наследственная кровь – не водица, и гены могут сыграть с ним злую шутку. Потому ограничивал себя в алкоголе. Другие могли вечерком пивка бутылочку выпить или за обедом пару фужеров вина, Марк же боялся малыми, но частыми дозами ввести себя в искушение. Но и абсолютным трезвенником ему быть не хотелось, вот он и позволял себе несколько раз в году надираться. И тут тоже был свой резон, ибо на следующий день он так страшно болел, что потом на алкоголь смотреть не мог.

– Дело в том, друзья мои, – продолжал Марк, – что я теперь совладелец оптового склада алкогольной продукции. И граблю сразу сотню винных магазинов, поставляя им контрафактную продукцию по цене настоящего производителя.

– Э, ты чего, паленой водярой нас напоить решил? – возмутился Ветер.

– Вас я пою фирменными напитками из дьюти-фри, – успокоил его Марк. – Но заработал я на них благодаря контрафакту. Вы даже не представляете, какое прибыльное дело – поставлять паленое винище. Жаль, что я в алкогольный бизнес так поздно попал, а то бы уже имел свой остров в Карибском море.

– Ты это хочешь отметить? – Ветер разлил водку по четырем стаканам и раздал их друзьям. – Свое запоздалое превращение в алкогольного барона?

– Нет, что ты! Скажу, когда все соберутся… – Марк обернулся и посмотрел на бунгало. – Где там Бабуся? Мне не терпится поделиться…

– Опекает Славкину барышню. – Ветер отсалютовал остальным своим стаканом, после чего опрокинул содержимое в рот.

Остальные последовали его примеру

– Ульяна не моя барышня, – возразил Кравченко, поморщившись то ли от недовольства, то ли от водочной горечи. – Мы просто приятели.

– Значит, мы с Барином можем за ней приударить? – хохотнул Ветер.

– Да пожалуйста… – Тут Слава недоуменно нахмурился. – А вам зачем?

– Зачем мужчина добивается женщины?

– Чтобы в постель ее уложить.

– Ну, вот ты и ответил сам на свой вопрос.

– Неужто вы находите Ульяну Мичурину сексуально привлекательной?

– Более чем, – не задумываясь, заявил Ветер. – Спелая, женственная, пахнет приятно. К тому же рыжие, говорят, очень горячие, а у нее волосы не крашеные – свои.

– Какие же вы дураки… – протянула Диана. За все время, что велась беседа, она не произнесла ни слова. Отстраненно покуривала и как будто даже не слышала, о чем идет речь. Но, как оказалось, впечатление было обманчивым. – Масть на сексуальность никак не влияет, это давно доказано.

– Вот тут ты ошибаешься, Дианочка, – парировал Марк. – Ученые еще в шестядисятых годах прошлого столетия выявили вот какую закономерность…

Но договорить ему не дала сама же Диана. Бесцеремонно прервала его возгласом:

– Вон твоя бывшая чешет, так что заготавливай торжественную речь, сейчас толкать будешь!

Диана имела в виду, конечно же, Бабусю, вышедшую из дома под руку с Ульяной. Когда-то Женя с Марком были парой, жили вместе, но расстались, потому что Кудряш увлекся другой женщиной. А именно – Дианой.

– Кто с ней? – заинтересовался Марк. – Неужели та самая писательница?

– Она самая, – ответил ему Ветер.

– А что? Очень даже ничего… Хотя лично я предпочитаю более высоких женщин.

– Заметно, – хмыкнул Сергей, демонстративно скосив глаза на Диану, росту в которой было почти сто восемьдесят сантиметров. Тогда как в Марке от силы сто семьдесят.

– Мальчики! – прокричала Бабуся издали. – Не хочу вас огорчать, но там, похоже, кто-то еще приехал!

– Не может быть… – мотнул головой Ветер. – Станция начинает работать со следующей недели, и все об этом знают.

– Может, левый кто?

– А левым тут вообще делать не фиг! О чем я и сообщил на щите, врытом у поворота, так что париться незачем, никто сюда посторонний не явится. – Сергей махнул женщинам рукой. – Короче, девки, шевелите батонами! Закусь стынет, водка нагревается!

«Девки» приблизились. Бабуся была в том же спортивном костюме, а вот писательница переоделась. Сменила джинсы и куртку на просторный сарафан и кардиган. Ни то ни другое Ульяну не красило, наоборот, делало толще и проще, и Егор подумал, что ей удивительно пошло бы маленькое черное платье или строгий костюм. И волосы зря она заплела в косу. Уж лучше бы распустила их. Или собрала в девятый вал.

– Писательница, ты водку пьешь? – спросил у Ульяны Ветер.

– Пью, – коротко ответила гостья.

– Тогда держи… – Сергей протянул ей наполовину наполненный стаканчик. – А ты, Жека, как всегда, винишко?

Бабуся кивнула, после чего уселась на корточки, не забыв дернуть за руку Ульяну – чтоб опустилась рядом.

– А теперь Марк скажет, зачем он нас собрал. – Ветер выжидательно посмотрел на друга. – Итак, Кудряш, мы слушаем…

Марк встал. Он взволновался, но старался не подавать виду. Раньше, когда на его голове топорщились кудряшки (отсюда и прозвище – Кудряш), его эмоциональный настрой был более заметен. Волосы Марка всегда как будто находились в сговоре с нервной системой, поэтому, если он по какому-либо поводу переживал, топорщились сильнее обычного, и это замечали все. Теперь же, когда Кудряш их обрил, о его настрое догадывались только самые близкие. Но и сейчас можно было определить его состояние. По глазам, например, или румянцу.

– Друзья мои, – начал Марк, – вы знаете, как долго я искал свое счастье… У меня было много женщин…

– Да уж! – гоготнул Слава. – Почти столько же, сколько у меня!

– Да заткнись ты! – дернул его за рукав Егор. – А ты, Марк, продолжай. Мы слушаем.

– В общем, я хотел сказать вам, что… – Кудряш тяжко выдохнул. – Что мы с Дианой…

– Подали заявление в загс, – закончила за него та. – Свадьба через месяц. Вы все приглашены. А сегодня типа помолвку отмечаем. Мы только вчера из Парижа вернулись, там Марк и сделал мне предложение… – Диана выставила правую руку и продемонстрировала всем кольцо с приличным бриллиантом, которое раньше почему-то никто не заметил. – Я согласилась, и мы, едва оказались в России, сразу отправились в загс.

– Представляете, даже домой не заехали! – смущенно улыбнулся Марк. – Прямо из аэропорта… с вещами… не домой, а в загс. Над нами все работницы потешались.

– Романтика, блин! – цокнул языком Слава.