Что ты за человек такой!

Я жутко нервничаю и смешками пытаюсь вуалировать взвинченное состояние. Мы едем в Исаевск. Город, из которого я уехала несколько лет назад и ни разу туда не возвращалась.

Там прошло мое детство и юность. Там я узнала, что такое любовь, и что такое предательство тоже.

Сложный для меня город, как и воспоминания. И если бы не безвыходное положение, я бы ни за что не поехала устраиваться в ту больницу. Я заочно жду от нее одних неприятностей.

Была мысль уехать в какой-то другой город, где есть больницы, можно в соседний, можно кардинально сменить местоположение. Но уехать сейчас – это лишить Мишу привычного окружения. У него столько друзей в саду! Это же сильный стресс. И баба Люда любит его как родного внука, которого у нее нет. Она в прямом смысле заменила Мише бабушку. Без ее помощи я в принципе не смогу работать где-либо, потому что Мишу будет не с кем оставить, когда я на смене.

Безвыходная ситуация. Нет иного выбора.

– Не волнуйся, все будет хорошо, – подбадривает меня Виталик, как обычно сразу же считав состояние. – Не забывай – твой "лучший друг и коллега" рядом.

– И я это ценю. Правда, – дарю ему мягкую улыбку, которая сходит на нет, когда я вижу стеллу, на которой крупно написано "Добро пожаловать в Исаевск".

Ну здравствуй, прошлое…

– Не нервничай ты так, все нормально.

– А кто сказал, что я нервничаю?

– Ты сейчас ремень безопасности разорвешь пополам.

Опускаю взгляд: действительно, я так сильно вцепилась в ремень, что он буквально трещит под пальцами.

– Просто как-то тут все…

– Сильно изменилось?

Дергаю плечом и жадно всматриваюсь в проплывающие за окном здания, спешащих на работу людей, и людей отдыхающих на скамейках.

Когда мы приезжаем мимо аллеи, которая находится недалеко от медицинского института, сердце так сильно сжимается… Сколько я гуляла здесь, кормила уток в пруду, читала книгу… Ратмир встречал меня здесь после пар.

События прошлого слово кадры из фильма, пролетают перед глазами, и с такой детальной точностью, словно это было вчера.

– Поверни вот тут! – тороплюсь указать дорогу пока не проехали. – Да, сюда.

– А что там?

– Прямо езжай, и чуть медленнее, ладно?

Виталик сбрасывает скорость до минимума, и мы буквально едва ползем.

– Остановись!

Я вижу его. Место, где я родилась и выросла. Выросла запуганной, затравленной, неуверенной в себе девочкой, которая из-за полного незнания жизни совершила массу фатальных ошибок.

– Это твой дом, да? – сразу догадывается он.

Я киваю, и не могу отвести взгляд.

Кажется, что ничего здесь не изменилось, время для полувековой постройки слово застыло. Даже клумбы с хризантемами на прежнем месте.

– Не хочешь зайти?

– Нет! – поспешно отвечаю ему и отвожу взгляд. – Меня там никто не ждет.

– Брось, Ань, ну откуда ты знаешь? Столько лет прошло. Сама говорила, что твой отец гордый человек. Уверен, что он давно обо все пожалел и именно гордость мешает ему сделать первый шаг. Так сделай его ты!

Он говорит это с таким воодушевлением, он действительно хочет помочь мне вновь обрести семью.

Милый, добрый, справедливый Виталик. Знал бы ты, что творится за стенами этого добротного дома…

Сам он вырос в полной многодетной семье, где каждый друг за друга горой. Они любят друг друга, ценят и уважают. Он не знает даже половины тоно ужаса, что я пережила. Как меня третировал отец, унижал, гнобил. Оборачивая это в красивое слово "воспитание".

Как он не встал на защиту единственной дочери, когда ее изнасиловали. Вместо этого он выдал ее замуж за насильника. Разве это можно когда-то забыть и простить?

– Поехали отсюда, – прогоняю воспоминания. Им нет места в моей жизни. – А то опоздаем.

Виталик снова трогается, и я забываю ему сказать, чтобы сразу развернулся. Он поехал прямо… Нет. Нет! Только не туда!

Но поздно, мы едем прямиком к дому Юнусовых.

Я не хочу смотреть в сторону, запрещаю себе это делать, но все равно смотрю.

Их дом тоже совсем не изменился. Все такой же красивый, большой, теплый снаружи. И наверняка такой же холодный внутри.

Окно спальни Ратмира я вижу еще издалека, и боль из фантомной становится самой что ни на есть реальной. И когда мы уже практически проехали мимо, я вижу во дворе маленькую темноволосую девочку. Чуть младше моего Миши, и сердце пропускает удар.

Перевожу стеклянный взгляд на лобовое и не могу прийти в себя.

Ребенок… В их дворе была маленькая девочка…

– Что с тобой? Ты так побледнела!

– Ничего… Ничего, Виталь, все хорошо.

Не глядя нашариваю в сумке бутылку с водой, делаю глоток, едва не обливаясь.

Я думала, что мне уже все равно. Я так долго убеждала себя в этом, что поверила в собственный самообман.

Кто эта девочка? Дочь Ратмира?

Эта мысль почему-то причиняет такую нестерпимую боль. Обидную.

Она не малышка, значит, зачали ее довольно скоро после моего кошмарного замужества. Быстро же он пришел в себя… Хотя чего я еще ждала. Все с самого начала было очевидно.

Он никогда не любил меня. Ведь будь оно иначе, он бы меня не оставил.

– Ань, ты меня пугаешь.

– Нет, Виталик, все правда нормально. Просто воспоминания всякие… ну, понимаешь.

– А тот, другой дом, на который ты смотрела, это его, да? Твоего бывшего?

Виталик мало знает о том, что произошло. Так, в общих чертах. И даже не зная всего, категорически осудил поступок Ратмира.

– То есть как это бросил? Даже не выслушал твою версию? Это не мужской поступок!

Он не знает об изнасиловании, причину расставания я не рассказала. Если бы он был в курсе, то гнев его был бы гораздо сильнее. И более оправдан.

– Все давно в прошлом, больше я сюда не приеду. Минутка сентиментальности истекла, – и я полностью уверена в своих словах. Даже пытаюсь изобразить улыбку. – Все правда хорошо.

Дальше до больницы мы едем в полной тишине, и думаю, думаю,