Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— От них дурно делается. Сырое яйцо и капелька бренди — вот лучшее средство от всех вирусов! Не волнуйся, Джуд, просто старость не лечится. Расскажи лучше о себе, это куда интереснее! И ешь бисквиты с глазурью, знаю, ты их любишь.
— Спасибо, — произнесла Джуд, с беспокойством наблюдая за бабушкой.
Отхлебнув чаю, она послушно развернула бисквит, который любила в детстве, но теперь находила приторно-сладким.
— Прости, что не приезжаю чаще. Но у меня так много дел, а по уик-эндам хочется отдохнуть, повидать друзей, — пробормотала Джуд, сгорая от стыда.
— Какой-то особенный друг… — проницательно заметила Джесси, глядя на нее поверх чашки.
Джуд, поколебавшись, улыбнулась.
— Да, в моей жизни появился мужчина, если ты об этом. Ничего серьезного, так что не питай надежд. А то начнете с мамой придумывать…
— Не обращай на нас внимания! Он делает тебя счастливой, дорогая?
— Мне нравится его общество.
— Это не одно и то же, — сурово заметила Джесси. — Ты беспокоишь меня, Джуд.
— Знаю, бабушка. Но худшее позади.
Бабушка задумчиво покачала головой:
— Такое легко не забывается. И все же мы должны оставить прошлое в прошлом и идти вперед. Этот вывод нелегко мне дался. — Взгляд у нее стал отсутствующим.
— Бабушка…
— Прости, любимая, я задумалась.
— О прошлом?
— Да. О давнем-давнем прошлом, когда была совсем маленькой. Наверное, ты, глядя на старую бабку, не веришь, что и она когда-то была маленькой.
Джуд, увидев, как лукавая улыбка преобразила морщинистое лицо, с жаром возразила:
— Конечно, могу!
Бабушка пришла в восторг.
— Скажи, ты думала о чем-то веселом или грустном? — настаивала Джуд.
— О том и о другом. Вспоминала о человеке, которого знала когда-то. О, как давно это было! Съешь еще бисквит, дорогая. Я все равно их не ем.
— Может, через минутку. Бабушка, но о ком ты думала?
Бабушка редко говорила о своем детстве, а Джуд так любила ее воспоминания!
— Ты с ней не знакома, Джуд. И для тебя она ничего не значит.
— Бабушка, не капризничай! Ты в курсе, как меня интересует все, что связано с твоим детством. Это случилось в Старбро?
— Да. Однажды, когда мне было семь-восемь лет, я встретила в лесу девочку, и мы подружились.
— Расскажи, пожалуйста! — взмолилась Джуд.
— Если съешь еще один бисквит, — объявила бабушка.
Джуд покорно откусила кусочек бисквита.
— Тогда я не знала, что девочка из бродячих цыган. Мы встречались с ней недолго, несколько недель или месяцев, а потом она исчезла. Почти на год. Ее звали Тэмсин. — Она глубоко вздохнула.
— Что с ней случилось? — поинтересовалась Джуд.
— Сейчас расскажу. Мне было девять или десять, когда она однажды появилась у школы. Мы как раз сидели на уроке, и, представляешь, дверь распахнулась и директриса привела ее. Что со мной творилось! Нам объявили, что это новая ученица, но… Директриса вдруг добавила, что она цыганка и мы должны быть добры к ней. Зачем она такое сказала? Это как красная тряпка для быка.
— Полагаю, доброго отношения новенькая не дождалась.
Деревенский выговор бабушки становился отчетливее, когда она рассуждала о прошлом.
— Хуже всего вели себя мальчишки. Неудивительно, что Тэмсин терпеть не могла школу. Во-первых, она выделялась обносками, особенно коричневой юбкой, и золотыми серьгами. Бедняжка отставала в учебе, что было только частью проблемы, и некоторые ученики считали ее дурочкой. Обзывали, говорили, что все цыгане — воры и тому подобное. Возможно, наслушались от родителей, хотя в нашем доме ничего подобного не говорили. Конечно, у па всегда находилось что сказать о браконьерах, но он не считал цыган хуже остальных людей. Стыдно сказать, но я боялась открыто заявить в школе о нашей дружбе. Думала, меня тоже начнут травить: знаешь, какие бывают дети. Но иногда на каникулах, если твой двоюродный дедушка Чарли и двоюродная бабушка Сара брали меня на прогулку и поднимались на развалины башни, я встречалась с ней, и мы играли вместе. У меня словно появилась сестра. Казалось, она равнодушна к тому, что я сторонюсь ее в школе. Но я часто думала о том, как ее это наверняка обижало.
— Может, она понимала твои страхи, — заметила Джуд, гадая, чем закончится грустная история. Ей не нравилось, что этот эпизод далекого прошлого так волнует бабушку.
— Надеюсь, что так, — вздохнула Джесси. — Но я никогда не играла с ней на школьной площадке. Еще чая, дорогая?
— Спасибо. Но что случилось с Тэмсин? — спросила Джуд.
Бабушка плотно сжала губы и замолчала. Наконец она грустно покачала головой.
— Ее семья уехала. Я больше никогда не видела Тэмсин. Заметь, я чувствовала себя виноватой. Не помогла ей, когда она в этом нуждалась. Не могла помочь. И я кое-что у нее взяла…
— Что? — вырвалось у Джуд.
Джесси будто не слышала. В глазах стыла свинцовая тоска.
— Как ужасно, когда не можешь прощать сама и выпросить прощения для себя, — вздохнула старушка. — Это чувство всегда здесь. Похоронено в душе, но всегда здесь.
Ночью, когда они легли спать, Джуд слышала, как бабушка ходит по комнате. Ящики комода открывались и закрывались, Джесси разговаривала сама с собой. Джуд решила посмотреть, в чем дело, но тут послышался скрип кроватных пружин, кашель, и все стихло. Джуд постаралась заснуть, ведь ей нужно было рано вставать. Если бабушке понадобится — позовет.
Но сон не шел. Она лежала, размышляя об откровениях бабушки.
«Башня. Они играли возле башни. Нужно взглянуть на нее завтра», — решила Джуд.
Постепенно нахлынули воспоминания о собственном детстве. Когда их семья жила здесь, день выдавался солнечным, дедушка брал маленькую рыбачью лодку, сажал в нее Джуд и Клер и вез смотреть, как играют на дальнем островке тюлени. Дедушка всегда жил у моря. Мягкий и спокойный, он больше всего любил молча посидеть с внучками. Если они хотели выговориться — слушал, но не задавал глупых вопросов о школе и любимых предметах и о том, кем они хотят быть, когда вырастут.
Бабушка, по контрасту с дедом, была женщиной практичной и деловитой: постоянно готовила, шила новые занавески или, подбоченившись, спорила с молочницей о счете за молоко. Другими словами, восстанавливала справедливость в этом мире. Джуд вспомнила, как мать во время поездок в Блейкни бесилась и нервничала, напоминая кошку на раскаленной крыше. Редкий день обходился без обмена резкостями между Валери и Джесси. Дед объяснил, что они никогда не ладили. Забавно, насколько годы смягчили обеих. И странно, что Джесси, не любившая упоминать о своем детстве, сейчас разоткровенничалась. Сегодня вечером словно невидимая рука ненадолго отдернула занавес между прошлым и настоящим.