хотела к тебе, как в Сибирь домой! Но сердце своё, ты успел, мне отдал, твой голос мне с любовью звучал, моё сердце тянулось к тебе, твой голос — «приди, приди», меня звал. В жизни моей, с любовью, только ветер ласковый с ваших гор горячо меня обнимал. Я осталась твоей навеки, без тебя в любви я не смежила веки. Не знала я при расставании, это навсегда и спустя годы я буду тебя оплакивать, а память о наших встречах будет туманом лет заволакивать. Слёзы льются волной, ты не со мной, рядом не любящий, чужой. Я не забыла тебя, без тебя моя жизнь — поток мутного, горного, звенящего громом весеннего ручья. Ты жил в трудах, тебе было тяжело, может, и некогда было тебе вспоминать о нашей любви временах. Моя любовь к тебе прошла через всю мою жизнь нитью красной, я любила тебя, моя любовь тянулась через всю мою жизнь, нитью длинной и прекрасной. Судьба не просто так посчитала нужным нас на жизненном пути свести, это для того, чтобы ваш род стал ещё сильней и продолжал расти, а мы не смогли одной дороги в жизни на двоих найти. Судьба нас свела, чтобы у наших детей было большое будущее впереди, но может наши потомки с любовью смогут друг друга ещё раз найти? Чтобы в нашем с тобой от них потомстве были, как у моих братьев, волнистые волосы, а из двух родов, пишущих, появились у кого-то трудов важных печатные полосы.

Мелихан, ты была его женой, ты освещала его жизнь любовью и красотой, а я осталась в его жизни не прилетевшей птицей Феникс, розовой мечтой, блеснувшей однажды зарёй.

Моя любовь к тебе была радугой всех цветов!

Тяжело, когда некому сказать, прости, прости, что любовь моя к тебе всю жизнь продолжала расти, расти, и могла только слезами, как цветами, цвести, цвести. Моя душа всегда была на твоём пути, любовь к тебе была моей лучшей песней, от тяжёлого известия душа страдает, став Красной пресней. Моя любовь к тебе была ярким огнём, радугой всех цветов, путь жизни моей оказался нелёгок, суров, тебя от меня навсегда закрыл пелены лет покров. То, что было, не забывается и радуга с моим синим цветом глаз, пусть почаще над тобою, как мой привет, появляется, а солнышко всегда светит и улыбается, и дорога жизни у живущих пусть будет длиннее и не кончается. Может, кто-то из вашего рода моей историей проникнется и воспоёт любовь на века, как любимому, спустя годы, я говорю: ты был единственной в моей жизни яркой вехой, я прощаюсь с тобой, прости, милый, пока, пока. Я страдала, что не с тобой, я так и осталась одинокой, оборванной струной. Я держала в руках только нашей луны яркий свет, в счастливую жизнь мне не был дан билет, не пришёл в тот год, люблю тебя, твой долгожданный, радостный привет. После твоего отъезда, каждый вечер в тоске, я слушала приезжающих машин гул, тебя ждала, я тебя звала, но мой голос до тебя не дошёл, где-то на пути к тебе он исчез, он утонул. Больше никогда, никто мне даже лучиком любви не сверкнул, и ручей, что рядом с моим домом течёт, ты ничья, ты ничья, всегда мне песню заунывную пел, тянул. Если бы сразу после отъезда ты ко мне свою руку издали протянул, тогда это была бы другая история, и земля вокруг меня от моих слёз не стала водная акватория. Нас разделили космические мили, мои слёзы застыли ажурным букетом, моя любовь к тебе стала лучезарным светом. Ты мелькнул в моей жизни метеором, повесть о любви зле «Слёз застывших, в сердце ажурный букет» стала моим последним вслух с тобой разговором.

Моя любовь — это одинокий парус в море.

От любимого человека быть вдали — для человека это горе. Когда страничка в Интернете с печальным известием мне открылась, моя душа холодным инеем покрылась, а от моих слёз широкая дорожка к морю прорылась. Твоё имя на экране, как одинокий парус в море, мне печально светило, голубело, я смотрела на него, смотрела, и моё сердце страдало, болело. Твоё имя мерцало, светилось, моя душа страдала, к тебе стремилась. Я всю жизнь с любовью к тебе шла и на наше прошлое посмотреть всегда оборачивалась и как одинокая чайка на волнах из слёз всю жизнь моя душа плавала, покачивалась, а из прошлого тоска, печаль всегда ко мне плыла, просачивалась. Знать, тяжела в моей душе рана, если слёзы мои льются, как вода из самого большого фонтана. Я страдаю, хотела тебя вновь услышать, найти, я не знала, мне и эти муки расставания придётся пройти. Рухнули услышать тебя все мои надежды, в чёрном цвете моей души покров — её одежды. Нет памяти о тебе, к чему можно рукой прикоснуться, только память в прошлое, куда я могу душой тянуться. Тяжело через годы в прошлое заглядывать, меня не поймёт тот, кому выпал в жизни счастливый лот. Меня не поймёт тот, у кого один на двоих сердец код, но ведь не я придумала, есть на свете несчастливый народ и даже у сатира на картине плачущий рот. Я всегда в наше прошлое кидала взор и видела там любви чудный узор, моя любовь к тебе всегда была на страже, несла дозор.

Ты был мой журавль, но не в моей руке!

Моя душа страдает, измучена, весть «я любил тебя» — мной не будет получена. От тяжелого известия сердце вздрогнуло, заныло, оно помнит до сих пор, как тебя любило. Сама не хотела бы знать, что сейчас пишу, лучше бы с тобой встречала вместе жизни зарю. Ты был мой журавль, но не в моей руке, я всегда думала о тебе. Судьба ещё раз распорядилась меня наказать, она отказалась хотя бы издали тебя мне показать. Я опоздала тебя найти, больше никогда не расцветут в моей душе цветы. Я поздно поняла, ты мой жених, Батор из сна, судьбой назначенный, не сбылось, скрылось, время притаилось. Спустя годы, когда стала литературные произведения создавать, мне тайна, ты, Батор, жених из сна, открылась. Мир для меня радугой бы расцвёл, если бы ты вернулся и меня нашёл. Мои слёзы табуном мустангов летели, радугой светились, они в веках скрылись. Я пишу, как оно есть, любовь — это букет, у которого небесный цвет.

Телеграмма с блеском молнии!

Моя и твоя жизнь вместе не сложились, без тебя