– Я же ее не пить предлагаю!

Джес поднял брови.

– А что тогда?

– Нюхать на ночь. Вот, кстати, надо заказать Амиру элементарную ароматическую лампу, – кивнула своим мыслям Лилиан. – Пусть пришлет для невесты. А еще… придется нам потерпеть собак в спальне. И хорьков тоже…

– Издеваетесь, дорогая супруга?

– Да ничуть. Моя знакомая так и поступила, правда, собачка у нее была раз в двадцать поменьше, но Миранда свою Лялю ни на кого не променяет.

Джес застонал.

– И Нанук?

– Пусть спят у Миранды. Когда рядом кто-то большой, теплый, кто-то дышит… можем ее к нам брать, конечно…

Этот вариант не понравился Джерисону еще больше, чем предыдущий.

– Стоит попробовать.

Что уж там подействовало, собаки или валерьянка, неизвестно, но приступы у Миранды не повторялись. А если что-то плохое и снилось, она вставала среди ночи и заглядывала в родительскую спальню. Джес пару раз ее видел, стоящую в дверях. Мири убеждалась, что мама с папой живы, что они рядом, и успокаивалась. Уходила к себе спать.

Ляля, кстати, спала только на кровати. И в длину эта скотина уже была как бы не больше своей хозяйки. И ведь не выгонишь…

Объяснять все это Эдоарду и Рику Джерисон не стал. Но и дочь одну не оставишь.

– Мири поедет со мной… м-да. Путешествие.

– Вирмане твою супругу отпустят? – с чисто научным интересом уточнил Рик.

Джес только плюнул.

Ага, отпустят!

Значит, сам Джерисон, его супруга, дочь, прислуга, охрана, обязательно вирмане…

– А не проще Уэльстеру войну объявить?

Джес откровенно шутил, и Эдоард ответил ему еще более грустным вздохом.

– Я думал и об этом. Но на войну тебя точно не отпустят одного.

Ну, дядя!!!

И ведь даже толком не поругаешься, король, как-никак.

Оставалось только развести руками.

– Ваше величество, прошу, ознакомьте меня с составом посольства, и позвольте поинтересоваться датой отъезда?

– Первое – к Ричарду. Второе – через десять дней, – проинформировал Эдоард. – Ты счастлив?

– Безумно, – с чувством высказался Джес.

– Тогда я тебя сейчас еще больше обрадую. Новость твоей супруге кто сообщать будет?

Джерисон «обрадовался». Однозначно.

Представил, как сегодня вечером скажет безумно уставшей за день жене: «дорогая, мы через десять дней едем в Уэльстер», и попробовал представить, что скажет она.

Не получилось.

Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон оставалась, как и прежде, существом абсолютно непредсказуемым. И храбрый воин решил провести тактическое отступление.

– Дядя, неужели у вас никого нет… достаточно провинившегося?

Эдоард фыркнул.

– Настолько – нет. Ладно, попрошу Ганца Тримейна объяснить твоей супруге про государственную необходимость.

– Зачем? – удивился Джес.

– У него шансов уцелеть больше, – честно ответил его величество.

– А сами? – заинтересовался Джес на правах племянника.

– А я еще не полный дурак – со своим докторусом ссориться. Пропишет клизмы – и сиди потом на троне как хочешь. Хоть боком, хоть как.

Угроза была серьезной, и сзади что-то неприятно засвербело. Даже у Джерисона.

М-да…

Будь ты хоть король, хоть кто, а перед лекарями все равны. И перед клизмами – тоже. Там – короны не носят.

А вот об этом разговоре Джерисон, граф Иртон, так никогда и не узнал. И правильно, свое самомнение – оно ближе к телу.

А началось все с Алисии Уикской.

К невестке она прониклась самыми нежными чувствами, плюс еще к Августу Брокленду, при дворе влияние имела, уши на макушке держала…

Как известно, одна женщина за чашкой чая разнюхает столько, сколько десяток шпионов за год не нашпионят. Главное – правильная женщина и правильное общество.

И к кому прийти с этими сведениями – тоже.

Его величество принял «старую гадюку» без промедления, и был «вознагражден» заявлением.

– Ваше величество, у нас проблемы.

Эдоард только вздохнул.

– Располагайтесь, Алисия, рассказывайте…

Дама устроилась в удобном кресле, улыбнулась королю… да, нарушение всех норм этикета, но никто не увидит – это раз. И сколько лет уж они знакомы, сколько грехов вместе закрыли? Можно себе вольности позволить, если осторожно. Это два.

Его величество налил даме вина, себе травяного отвара, и стал ждать рассказа. И история воспоследствовала.

Проблема намечалась в семье Иртонов. И было у нее два корня – Джерисон да Лилиан.

Сначала Джерисон.

Вот представьте – до отъезда он поливал жену на всех углах, а вернулся и влюбился. До отъезда он огуливал всех желающих дам, не пропуская никого, а сейчас чуть не монахом живет. А дамы-то недовольны.

И ползет, ползет змеиный шепоток. Пересказывать?

Суть в том, что его величество цыкнул на графа, вот тот и присмирел. Но втихорца-то он еще о-го-го. Только тссс…

Или вариант не лучше – граф стал подкаблучником по приказу короля. И его величество чуть ли не лично графа за это самое в спальню отводит. Каково?

Это еще самые корректные версии.

С Лилиан и того хуже.

Она – слишком.

Красивая, умная, независимая, в глаза ей улыбаться будут, а вот за спиной обшипели уже всю. По принципу – не бывает столько талантов у одного человека. Не от Мальдонаи ли сие?

Альдон Роман?

Да хоть и освятите ее сиятельство на виду у всего двора – не поможет. Ложки найдутся, осадок останется.

Его величество только вздохнул. Но ведь и верно…

Есть и еще одно «но». Жирное такое, серьезное…

Лилиан и Джерисон только-только начинают притираться друг к другу. Только нащупали какие-то дорожки, только наводят мосты. Надолго ли их хватит в атмосфере всеобщего остракизма?

Оба самолюбивы, горды, вспыльчивы, да, и с прощением у обоих сложно. Джерисон пока благодарен за спасение жизни, Лилиан готова многое стерпеть ради дочери, плюс приказ короля, но ведь этого мало! Слишком мало.

Что тут можно сделать?

Этим вопросом задался и его величество. И получил простой ответ – услать ненадолго семейку Иртон от двора, а за то время привести в порядок слухи и сплетни. Она же лично и постарается.