— О, ты проснулся! А то тебе уже собирались череп проломить от греха подальше. Благо твой брат и Борис Исаакович встали на твою защиту. Борис — это врач, с которым ты полицая затащил.

На Андрея сверху вниз смотрел здоровенный охранник якутской наружности. Тени искажали его черты лица, делая их какими-то дикими.

— Сейчас на первом этаже никого, кроме тебя и меня, нет. Свет стараемся держать выключенным, чтоб их не привлекать.

— Их?

— Ну мертвецов. Выгляни в окно. Их там всё больше и больше. Люди не высовываются из своих домов, а эти штуки недостаточно сильны, чтобы сломать железные двери. У меня в квартире их вообще две! Но они всё откуда-то прибывают.

Глеб выглянул в окно. Ему снова захотелось провалиться в темное, теплое небытие. Их было не сотни, но приличное количество. Вспоминая, что они не умирали ни от падения с большой высоты, ни от кучи прямых попаданий в голову, они превращались в огромную непреодолимую проблему.

Из кожи была настолько пропитана кровью, что они больше походили на влажную, расплывчатую тень, чем на что-то осязаемое. Распухшие вены образовывали узоры, как на крыльях стрекоз. Глаза, впалые глаза мало чем отличались от грязных осенних луж. Спутанные, посидевшие у некоторых волосы были неотличимы от пыльной паутины.

Под хилым светом уличных фонарей колебания прозрачных лиан были подобны прекрасному танцу светлячков, сиявших неземными цветами. От этого зрелища можно было забыть, что свое начало они брали из ходячей гнили.

— Не знаю, хватит ли нам еды на неделю. Тогда от этих тварей мало что останется.

— В фильмах обычно это всё растягивалось на десятилетия.

— В фильмах всегда врут! Это Деретники. Они долго не протянут. Походят тут, съедят всех, до кого смогут добраться, и сгниют.

— Кто?

— Эх, ну да! Прости. Мне о них бабушка рассказывала. Она много чего знала, её дед был шаманом. — Он встал перед окном и задумчиво смотрел на тварей, шествующих в ночи. — Я не верил в её сказки, но происходящее сейчас заставляет существенно пересмотреть взгляды на жизнь и мироздание. Не правда ли?

— Это да.

— У нас есть поверья об Абасах. Это злые духи. Они как ваши черти. Мы верим, что эти твари заложили в людях всё плохое что в нас есть и всё время подталкивают нас совершать злые поступки. Они могут принимать любой облик какой пожелают, но сделать нам толком ничего не могут кроме как напугать. Ну появится перед нами в форме какого нибудь чуда-юда, и все! Но иногда они получают возможность вселятся в тела. Обычно самоубийц или в людей, совершавших при жизни столь чудовищные поступки что их людьми то назвать нельзя. Тогда на свет появляется Деретник. Самое близкое к ним это те твари, которых вы подразумеваете под зомби. Не те, которые получаются в результате магии вуду, а как те из фильмов Ночь, Рассвет, День мертвецов. Демоны, сбежавшие из самой глубокой преисподней, алчущие всё время живой плоти.

— Вы не похожи на поклонника таких фильмов.

— Но интернетом я умею пользоваться. Так, на чем я остановился? Убить их никак нельзя. Только отсечение головы. Ну, они от этого не умрут, но без головы тело двигаться не будет.

— Это звучит не очень обнадеживающе.

— Дослушай. Благо мертвое тело не может выдержать Абаса и его силы, поэтому и гниёт намного быстрее, чем обычный труп. Так что недельку подождать, и всё будет хорошо. Они сами развалятся, и от них останется лишь куча зловонной гнили.

— Я так не думаю. Вы сказали, что они вселяются в самоубийц и плохих людей. Ладно, дед. Он выпрыгнул из окна, но он был уже укушен. И даже если допустить, что старуха умерла во сне и при жизни творила ужасные вещи, это не объясняет, почему пёс обратился. Что такого могла совершить дворняжка? А подросток? И все эти люди? И самое главное, в мифах были указания на эти прозрачные отростки?

— Нет, в мифах не говорилось об этих щупальцах, а также не говорилось, что эти гады являются во снах!

— Стоп, ты тоже видел эти сны? Три светила, океаны зеленой жижи?

— Нет! Мне такой хрени несусветной не снилось уж точно! Я оказался в своей деревне, в которой рос, было точь в точь как в детстве, но всё было странного цвета. Всё было слегка голубое и холодное. Стояла невозможная тишина, ты такую даже вообразить не можешь, я слышал стук своего сердца, и он был оглушителен. Не было никакого движения, ни дуновения ветерка, ни шелеста травки. Всё было застывшим, а воздух был плотным, как холодец.

— Представляю.

— Приглядевшись, я понял, что всё было каким-то неправильным. Дома искорёжены, деревья необыкновенно старыми. Я пытался пошевелиться, но тело отказывалось слушаться. Неожиданно я ощутил вибрации, казалось, они исходили от всего. Ты бы знал мое удивление, когда я понял, что служило источником этих вибраций. Растения. Трава, деревья, они все пульсировали и двигались. Это было настолько неправильно и противоестественно, но дальше стало только хуже. Растения начали пузыриться и таять прямо на глазах. Вся эта масса начала стекаться передо мной и формировать фигуру такой отвратительной и зловещей твари. Она была огромной, рядом с ней я чувствовал себя мышью. У нее была, назовем это ногой, хотя больше походило на ножку гриба, женское тело с грудями без сосков. Длинными руками, оканчивающимися четырьмя пальцами в виде таких же длинных ножей. Морда была гладкой, на ней был один огромный жёлтый глаз. Пасть отсутствовала. Вместо волос были щупальца, как у наших дружков с улицы. Она замахнулась, и я на этом моменте проснулся. Черт, честно думал, что просто самогонки перебрал. Обычно мне сны не снятся, а если и снятся, то точно не такие.

— Я думал, что у меня это было от лекарств.

— Возможно. Наши шаманы постоянно пьют всякие настойки, и от них нехило кроет. Как раз некоторые травы добавляю в самогон для улучшения эффекта.

— Хммм, слушай, может, эти твари уже посещали нас, но не в таком количестве. У всех народов мира есть сказания о живых мертвецах. Неспроста же всё это. Может, это заложенное в нашем генетическом коде? Страх перед тварями, существование которых противоречит здравому смыслу? И, возможно, все эти шаманы с помощью изменяющих сознание веществ действительно входят в контакт с мирами, лежащими за гранью возможного?

— Эй, эй, я просто охранник, пересказавший сказки старухи в маразме и развлекающийся самогонкой, от нее и не такое может привидеться. Не воспринимай меня всерьез, мне