И дерзость абордажа, и слаженность дальнейших действий наводили на мысль – к захвату судна Красного Креста и Красного Полумесяца нападавшие готовились давно и тщательно. Оставалось только догадываться: кто именно и с какой целью захватил «Асклепий» с международной командой и какие требования теперь будут выдвинуты похитителями.

Зимний парк на берегу озера выглядел нарядным и праздничным, словно на новогодней открытке. Снег искрился, краски блестели под солнцем, аллейки просвечивались сквозь серебряный узор ветвей. Синие лыжные колеи расчеркивали сугробы, и лыжники скользили по ним с тихим протяжным шелестом.

По приятно скрипящим снегом аллейкам прогуливались двое молодых мужчин в штатском, но с явно военной выправкой. Статный брюнет с массивной квадратной челюстью и пронзительным взглядом стальных глаз что-то терпеливо втолковывал невысокому смуглому крепышу. Тот внимательно слушал, улыбался, и по этой улыбке было понятно, что он явно не согласен с доводами собеседника.

– Все понимаю, Виталик, все правильно, но отпуск в такой глуши – не отдых, а наказание, – горячо возражал крепыш. – Ни развлечений, ни впечатлений, ни движняка... Даже вспомнить потом будет нечего. Не могли в какой-нибудь санаторий Минобороны отправиться? Нам ведь с тобой предлагали!

– Коля, я понимаю, тебе курортных забав хочется, – догадался брюнет. – Пляжный песок, солнце, девушки... Да и ты по природе человек теплолюбивый.

– А что – не заслужили? Целый год без продыха...

Конечно же, старший лейтенант Николай Зиганиди был абсолютно прав: и для него, и для Боцмана последний год был не из легких. Спецназ Балтфлота оказался на редкость востребованным, притом в тех операциях, о которых обычно не сообщают в программах теленовостей. Ежедневные тренировки, бесконечные авиаперелеты, четыре боевых акции в разных морях и океанах, личная благодарность Президента капитан-лейтенанту Виталию Саблину, легкое ранение у самого Коли... Николай Зиганиди, родившийся в Новороссийске грек, собирался провести отпуск в теплых краях. Он даже уже купил билеты, но в последний момент поддался уговорам Боцмана – мол, зимой куда лучше отдыхать в небольшом карельском городке, в уединении, покое и праздности. Размеренная жизнь без уставов и оглядки на командиров, зимняя рыбалка, банька по субботам... Ну, и несколько шахматных партий перед сном, само собой!

Зиганиди начал жалеть о данном согласии уже спустя несколько дней. Слишком уж скучно было в карельской глуши, слишком много снега и мало впечатлений. Да и греческий темперамент давал о себе знать...

– Слушай, а давай хоть к барышням сходим! – воодушевился Коля. – Я тут вчера с одной в магазине познакомился, из общежития ткацкой фабрики. Прикинь: во-от такая брюнетка, с во-от такими формами! – Зиганиди руками изобразил на своей груди объем и упругость бюста новой знакомой.

– На себе не показывай, примета плохая, – напомнил Саблин. – У этой твоей брюнетки подруги есть?

– Я же говорю – целая общага! Выбирай, кого хочешь. Виталь, ну давай, а?

– Я подумаю, – ответил Боцман.

– Да что тут думать – действовать надо, пока отпуск не закончился! Мы же молодые, неженатые ребята, а живем словно какие-то монахи. А как ты насчет общаги думать будешь, я уже знаю. Сейчас придем домой, ты опять за ноутбук, в онлайне шахматную партию разыгрывать.

– Знаешь, Коля, если честно, что-то не тянет меня к таким случайным знакомым.

– В любовь веришь?

– А почему бы и нет?

– А если ты в общаге такую любовь встретишь? – не сдавался Зиганиди. – Большую и светлую? Или, думаешь, такое исключено?

– Ладно. Я же сказал: подумаю.

Так, беседуя о вечерних перспективах, молодые офицеры дошли до выхода из парка.

Подмораживало, под подошвами сухо хрустело. Январский мороз обжигал лицо, ноздри смерзались на вдохе, на шарфах оседал пар. Улицы выглядели пустынными. Спустя минут двадцать показался небольшой бревенчатый коттедж, который они снимали. Рядом с воротами стоял приметный «УАЗ» местного военкома; офицеры отлично запомнили эту машину, когда становились в военкомате на временный учет. Вряд ли к ним приехал сам военком – он был слишком занятым человеком, да и причин для подобных встреч у него не было. А это могло значить лишь одно: машина с водителем выделена какому-то высокому заезжему начальству, и начальство это вполне могло прибыть за молодыми моряками.

– Ну, здравствуйте! – пожилой мужчина с военной выправкой вышел из машины, шагнул к морякам. – Как отдыхается?

– Здравия желаем, товарищ адмирал, – четко ответил Саблин. – Спасибо, отдыхается хорошо...

– Вольно, каплей! – – улыбнулся визитер. – Ну, в дом пригласите, или как?

Контр-адмирал Федор Ильич Нагибин был, ни много ни мало, начальником ГРУ Балтийского флота. Этот человек снискал уважение начальства и любовь подчиненных. Первые ценили его за обстоятельность и профессионализм, вторые уважали за умение отстаивать интересы флота и за демократичность в общении. Ведь адмирал мог вызвать спецназовцев телефонным звонком или телеграммой, но не погнушался приехать в карельскую глушь.

Спустя несколько минут все трое сидели в небольшой комнате. Заходящее солнце горело в наледи окон, и косые кресты теней от рам ложились на пол. Саблин принес свеженарубленных дров, распространявших аромат морозной хвои, затопил камин и, немного смущаясь, предложил гостю вместе поужинать.

– С удовольствием, – вполне по-свойски согласился адмирал. – Тем более, с утра на ногах. Маковой росинки во рту не было.

– Только у нас тут все, правда, скромно, по-холостяцки, – Зиганиди расставлял на столе тарелки и, подумав, выставил три хрустальные рюмки. – Товарищ адмирал, извините... а коньяк будете? Вы же с мороза, согреться не мешает.

– Давайте ваш коньяк... Ладно, вы наверное, догадываетесь, зачем я к вам приехал?

– Срывается наш отпуск? – серьезно уточнил Саблин.

– К сожалению, да. Дело в том, что...

Рассказ адмирала о захвате госпитального судна «Асклепий» был недолгим, но емким. Вкратце обрисовав ситуацию, он сделал упор на том, что, мол, египетские власти никак не могут помочь: в стране массовые беспорядки, армия и полиция стянуты в Каир и в Александрию, береговая охрана вообще бездействует, ожидая дальнейшего развития событий, так что придется разбираться с заложниками самим. Естественно, никто из египтян об этом знать не должен – иначе получится, что мы вмешиваемся в дела суверенного государства.

– На то, собственно, флотский спецназ и существует! – подытожил Нагибин. – Там на «Асклепии» двое российских граждан, врачи. Пока мы ничего о них не знаем: ни о здоровье, ни о психологическом состоянии.

– А кто эти похитители? – осведомился Зиганиди, стоявший у газовой плиты, на которой он разогревал ужин.

– Радикальная группировка «Всемирная лига джихада». Кстати, и в Египте, и в США, и в Евросоюзе они вне закона. Но сейчас вроде немного осмелели во время беспорядков. Если смотрите телерепортажи из Каира, наверняка их видели. Весьма колоритные типажи.