Парнишка, сидевший передо мной, фыркнул и похлопал себя по руке, которую я помог пришить на место. Кожа уже начала затягиваться, скрывая кровь и кость.

– Смотри не загордись. – Он вскочил и пригладил темную шевелюру. – Спасибо.

– Да не вопрос. В следующий раз будь осторожнее.

Он хохотнул, так как мы оба знали, что от бомбы, когда она взрывается в паре шагов, никуда не денешься. После прощания с Рен мне повезло оказаться в стороне от основной схватки, но первому и второму эшелонам пришлось туго. Многие рибуты пострадали.

Я уже начал паниковать, пока не увидел, как Рен заходит в ворота вместе с Михеем. Он препроводил ее и группу сто двадцатых в одну из больших палаток, и больше я их не видел.

– Айзек, кстати, – представился паренек, протягивая руку.

Штрихкода на запястье я не заметил. Ему было лет пятнадцать или чуть больше, но выглядел он младше – наверное, из-за небольшого роста и хрупкого телосложения.

– Каллум, – сказал я и ответил рукопожатием, после чего показал на его чистую смуглую кожу. – Что, не был в КРВЧ?

– Не-а.

– А сюда как попал?

– Повезло, наверно. – Он уставился в какую-то точку за моей спиной, словно не хотел это обсуждать, и сунул руки в карманы, а плечи ссутулил. – Какой у тебя номер?

– Двадцать два.

Он издал отрывистый смешок:

– Ну ничего! У тебя наверняка есть другие достоинства.

– Спасибо, – отозвался я сухо.

– Да уж, повезло мне с тобой, – ухмыльнулся он. – Я Восемьдесят два. Тоже, впрочем, не бог весть что.

– Откуда ты знаешь свой номер, если не побывал в КРВЧ?

– Здесь есть таймеры смерти.

– Я не знаю, что это такое.

– Они измеряют температуру тела и устанавливают, как долго ты был мертв. У рибутов всегда одна и та же температура, поэтому таймером можно пользоваться, даже если с Перезагрузки прошло какое-то время. – Айзек махнул рукой в сторону рибутов, собравшихся с мисками возле костра. – Есть хочешь?

Я кивнул, встал на ноги и отряхнул штаны. Затем всмотрелся в большую палатку, щурясь от лучей заходящего солнца, но полог был по-прежнему закрыт. Рен не появлялась.

– Это штабная палатка Михея, – объяснил Айзек, проследив за моим взглядом. – Без приглашения вход воспрещен.

– Что они там делают?

– Да кто ж их знает. Может, хлопают друг дружку по спинам за то, что так долго оставались мертвыми и теперь круче всех.

– Только не Рен, – сказал я.

– Сто семьдесят восемь? Да они небось перед ней и виляют хвостами!

Я вздохнул; меня так и подмывало отправиться ей на помощь. Но Рен не нуждалась в моей помощи. Она найдет меня сама, когда сочтет нужным.

Вслед за Айзеком я тоже подошел к костру и взял миску, наполненную чем-то вроде овсянки. Большинство рибутов, стоявших вокруг огня, не скрывали своей радости, хотя попадались и мрачные лица. Праздник кончился, теперь их одолевали усталость и скорбь о погибших товарищах.

Я отыскал в толпе Адди и нашел местечко возле нее. Айзек устроился рядом с нами.

– Адди. Айзек, – представил я их. – Адди помогла Рен освободить остинских рибутов.

– Привет, – кивнула ему Адди, отдавая пустую миску рибуту-сборщику, потом повернулась и быстро окинула меня взглядом. – Молодец, что не помираешь. Я бы взбесилась, если бы ты взял и умер после стольких стараний добыть тебе антидот. – Улыбка чуть тронула края ее губ.

– Я старался как мог, – рассмеялся я. – Спасибо сказать не забыл? За помощь Рен?

– Не благодари, – отмахнулась она. – Я знаю, что такое сидеть на тех препаратах.

Наши взгляды на миг встретились, я кивнул и поспешно уставился в миску. Кроме Рен, только Адди знала, что я, находясь под действием уколов КРВЧ, убил ни в чем не повинного человека. В ее глазах угадывалось сочувствие, а я этого не хотел. Уж не знаю, чего я хотел, но сочувствия я точно не заслуживал.

– Значит, вы каждый раз отстраиваетесь заново? – спросила Адди у Айзека, махнув рукой в сторону лагеря.

Палатки вдоль дорожек справа от меня были уничтожены, и сильный ветер трепал обрывки материи. Многие палатки поменьше, особенно в тылу, уцелели, но примерно пятьдесят разорвало в клочья.

Душевая с туалетами тоже приняли на себя удар. Я уже побывал там и обнаружил на месте мужского отделения огромную воронку, однако водопроводно-канализационная сеть работала.

Правую вышку снесло начисто вместе с небольшим участком забора, однако в целом мы понесли меньший ущерб, чем корпорация. Обломки ее челноков усеивали все поле вокруг лагеря, насколько хватал глаз.

– Ага, наверное, завтра и приступим, – подтвердил Айзек. – Сначала залатаем палатки, какие сможем.

– И правда зачетно, – сказала Адди. – Да вы, ребята, крутые.

– Мы готовились год, – пожал плечами Айзек. – К тому же у нас новые системы слежения. В КРВЧ и знать не знали, что нам известно точное время атаки.

Я хотел спросить, где они взяли оборудование, но услышал шорох, и в следующую секунду рядом со мной уже сидела Рен. Под глазами у нее залегли темные круги, но, когда она взяла меня под руку и улыбнулась, вид у нее был по-настоящему счастливый. Я познакомил ее с Айзеком, она наскоро пожала ему руку и снова приникла к моему плечу.

– Все нормально? – спросил я, быстро взглянув на палатку Михея.

– Да. Михею просто хотелось подробностей – как мы сбежали из Розы, как попали в Остин и встретились с повстанцами. – Она посмотрела на меня и весело, и раздраженно. – У него был миллион вопросов.

Я наклонился, убрал с ее лица прядь волос и прижался губами к холодному лбу, нежно проведя ладонью по ее шее. Солнце только начинало садиться, но мне вдруг захотелось найти какую-нибудь палатку и спрятаться в ней вместе с Рен, чтобы вот так, обнявшись, просто пролежать весь вечер.

– Айзек, не подержишь ее пару минут?

Я поднял глаза и увидел девушку, которая протягивала Айзеку круглощекого младенца. Айзек в восторг не пришел, но взял малышку, пристроил на колени и обхватил за животик.

– Что за… – Рен отстранилась от меня и с разинутым ртом уставилась на ребенка. – Неужели эта кроха?..

Я посмотрел на младенца и чуть не задохнулся, когда до меня дошло. На маленьком лице светились ярко-синие глаза рибута.

– Неужели она умерла и перезагрузилась? – спросила Рен.

– Не, она такой родилась, – ответил Айзек, взял ребенка за ручку и помахал ею. – Правда жуть?

– Еще какая, – согласилась Рен и оттолкнула ручонку, как будто боялась, что малышка укусит ее. – И что, все они такие, если рождаются от рибутов?

– Ну да.