Рази все поглядывал на Винтер, но, когда она улыбнулась ему, нахмурился и вернулся к лошадям. Винтер ощутила, как в груди сжимается ком, но твердо решила не злиться, прежде чем для этого не появится настоящий повод.

— Умойся, — сказал Рази, указывая на медную миску, полную воды.

Винтер хотела пропустить его вперед, но он показал, чтобы она умылась первой, пока он будет переодеваться. Вода оказалась такой приятной, что хотелось раздеться и выполоскать волосы, но девушке пришлось ограничиться тем, что она тщательно вымыла лицо, шею и руки по плечи. Затем она отошла в сторону, уступив место Рази.

Обсушившись полотенцем, Винтер перекинула рубашку через руку и прикрыла глаза. Впервые за шесть дней она могла просто стоять и дышать, позволить себе не прислушиваться к миру и при этом быть в безопасности. Ее тело утомилось, голова, казалось, была набита репейником, и девушка точно знала, что сегодня будет спать мертвым сном.

Открыв глаза, она обнаружила, что мужчины пристально смотрят на нее. Рази вытирал шею и при этом сердито глядел на Винтер, а на лице Кристофера, который сидел у котелка, выражение отсутствовало вовсе. Винтер вздернула подбородок.

— Кажется, вы заблудились на пути в Италию и Марокко, — сказала она. — Как удачно, что мы встретились. Какое потрясающее совпадение, что наши пути пересеклись.

Кристофер опустил глаза и снова занялся похлебкой. Рази продолжал смотреть гневно.

— Ты оставила отца одного? — спросил он прямо.

У Винтер упало сердце, и она быстро взглянула на Кристофера, который оторвался от похлебки и смотрел на девушку.

На одно постыдное мгновение, глядя в округлившиеся глаза Кристофера, Винтер захотелось солгать. Ей очень, очень хотелось сказать, что она оставалась с Лорканом до конца и ушла только тогда, когда уже ничего нельзя было сделать. Но вместо этого она только кивнула. Кристофер горестно опустил глаза.

— Ты… И это после всего, что он сделал? — Тихий голос Рази был холоден, и Винтер съежилась, чувствуя разочарование друга. — Как ты могла, Винтер? Как ты могла его бросить?

— Оставь ее в покое, Рази, — негромко приказал Кристофер. — Мы ведь все оставили Лоркана. — Он поднял взгляд, встретился глазами с Рази. — И по одной и той же причине. Так что оставь девочку в покое и иди поешь.

Гнев Рази прошел от тихой горечи в голосе друга. Винтер нежно улыбнулась ему. Он отвернулся, кивнул и подошел к котелку с едой.

Они поели в молчании, затем Кристофер накрыл крышкой оставшуюся еду и отставил котелок в сторону — это будет их завтрак.

— Чертовы бобы, — проворчал он. — Скоро во мне ничего, кроме них, не останется.

Рази пошел выскребать миски, а Кристофер тщательно поделил яблоко на три части.

— Вот, — протянул он Винтер ее долю.

Она протянула руку, и их взгляды встретились.

— С тобой все хорошо? — спросил он.

— Да, — благодарно кивнула она.

Кристофер недоверчиво оглядел ее с головы до ног, затем отдал кусок яблока и отвернулся. Вернулся Рази с иглой и нитками и уселся, скрестив ноги, на свою постель. Кристофер кинул ему его треть яблока, и тот ловко ее поймал.

— Это последнее, — объявил Кристофер, укладывая голову на седло и глядя на кроны деревьев. В опускающихся сумерках было слышно, как переминаются с ноги на ногу и вздыхают лошади. Винтер вздохнула и вгрызлась в свое яблоко. Оно оказалось сочным и твердым.

— Что ты здесь делаешь, Винтер? — ворчливо спросил Рази, не отрываясь от дела — он зашивал дыру в штанах.

— То же, что и ты, Рази. Я еду в лагерь Альберона, чтобы узнать, что он затеял.

Кристофер фыркнул:

— Что ж, удачи в поисках. Мы, сколько ни искали, пока не увидели ни следа. А в последнюю неделю так и вовсе за собственным хвостом гонялись. Те типы, в лагере, — первая находка с тех пор, как мы вошли в лес. Знаешь, Рази, — задумчиво протянул он, выковыривая из зубов шкурку от яблока, — я думаю, что тот Комбермен во дворце нас дурил. Твоего брата тут нет.

Винтер выпрямилась.

— Так вы не знаете, где он? — воскликнула она, чувствуя, как в груди разгорается радость.

— Нет, Винтер, не знаем, — ответил Рази, обрывая нить. И, убирая иглу на место, ехидно спросил: — А ты что, знаешь?

Винтер победно улыбнулась, и глаза Рази округлились. Кристофер приподнялся, опираясь на локоть.

— О боже! — сказал Рази, и на его лице заиграла настоящая улыбка. — Винтер, ты серьезно?

* * *

Винтер рассказала друзьям о призраке Исаака и о долине Индири, о встрече с Комберменами и Гаунами и о том, что они упоминали Мятежного Принца. Когда она закончила, уже наступила ночь. Свет почти полной луны струился сквозь деревья — в нем безмолвные Кристофер и Рази были похожи на призраков.

— Долина Индири, — пробормотал Кристофер. — Завтра придется посидеть над картами, друг.

— Но я знаю дорогу, — произнесла Винтер. — Осталось еще десять дней пути.

Кристофер кивнул в темноте, соглашаясь.

— Гаунарди, — прошептал Рази. Благодаря темной одежде и коже он почти сливался с сумраком, но Винтер видела, как сверкнули его глаза. — Сестра, о чем он только думает?

— Понимаю, — негромко ответила она. — После всего, что сделали наши отцы, чтобы избавить страну от нетерпимости, он тащит сюда Комберменов… но Гаунарди? Как считает Альберон, что случится, когда он попытается с такими союзниками отнять у отца трон? Народ восстанет против него. Все еще слишком силен гнев после вторжения Гаунов. И… — Она запнулась. — Рази, не будем забывать про изобретение моего отца. Про его машину. Проклятую машину.

Винтер с трудом разглядела, как Рази поднял руку и протер глаза. Кристофер слегка поерзал.

— Ты об этом что-нибудь знаешь? — спросила девушка.

— Нет, — ответил он. — Только то, что мой отец ее боится. А брат как-то ею завладел и научился управлять.

— А мой отец… Рази, папу сломила одна только мысль о том, что машину вновь используют. Чем бы она ни была, Лоркан не смог этого пережить. Похоже, наши отцы уже пускали ее в ход раньше, в конце вторжения Гаунов.

— Да, — прошептал Рази, — как раз перед тем, как Пропащая Сотня была изгнана из королевства. — Он взглянул на Кристофера: — Крис, помнишь, я рассказывал тебе о Пропащей Сотне? Аристократия и торговцы Гаунов, изгнанные вместе со своим народом в конце войны?

Кристофер пожал плечами — то ли забыл, то ли не слушал внимательно.

— Я поняла так, что наши отцы договорились больше никогда не включать машину, — сказала Винтер. — И я не знаю почему.

— А теперь твой брат угрожает ею короне, — проговорил Кристофер. — Кажется, Рази, твой отец не такой уж безумец, каким кажется.