Ровно тарахтел движок мотоцикла, и Чужинов выжимал из него все, что он мог дать.

Глеб давно уже ехал по шоссе с мелькающими пятнами свежих заплаток на асфальте. Райцентр должен был показаться с минуты на минуту. Странное дело: за все время пути его никто не обогнал, ни единой машины не попалось навстречу. Пусть и субботний вечер, когда движение не слишком оживленное, к тому же и дорога всего лишь районного значения – не федеральная трасса, и все же в чем причина? Когда наконец Ильино – небольшой городишко с неполными тридцатью тысячами жителей – показалось после поворота дороги, он затормозил так резко, что «Днепр» едва не завалился набок.

С пригорка, на котором остановился Глеб, хорошо просматривался пост ДПС у моста при въезде в городок. И пробка в десятка полтора машин, среди которых выделялась лежащая на боку огромная фура. Но дело было не в пробке: все увиденное никак не походило на обычный затор. И самое главное: сколько он ни всматривался, не увидел ни одного человека. Ни возле опасно накренившегося пазика, у которого вместо стекол зияли темные провалы, ни около других машин. Их вообще не было, людей.

Сам городок, вытянувшийся вдоль противоположного крутого берега Ильинки, просматривался плохо, только несколько столбов дыма поднимались почти вертикально вверх – безветрие. Такой дым бывает от недавно зародившегося пожара, что тоже наводило на мысли. Где рев сирен пожарных машин? Он должен доноситься и сюда.

Глеб свернул на обочину, переехав кювет, загнал мотоцикл в кустарник. Подхватив ружье, устремился к вершине ближнего холма, откуда получится увидеть значительно больше. Он понимал: что-то не так. Единственное, что приходило ему в голову, – это как-то связано с тварями, убившими Егорыча и его собаку.

Почти плоская вершина холма заросла вековыми соснами, но видно с нее действительно было далеко. «Жаль, не догадался захватить с собой бинокль Егорыча или хотя бы что-то из оптики», – подумал Чужинов, когда за спиной раздался ровный мужской голос:

– Положи руки на затылок и медленно повернись ко мне.

«Этого еще не хватало. – Глеб едва не плюнул от злости. И как тут не разозлиться, когда застали врасплох. – Теряю навыки, теряю».

Человек, которого он увидел, выглядел лет на пятьдесят; он вполне бы сошел за грибника, ему только лукошка не хватало, если бы не пистолет в правой руке. Что особенно не понравилось Глебу – держал он его вполне профессионально, прижав локоть к боку. Поначалу Чужинов принял ствол за ПМ[10], но, взглянув пристальнее, признал в нем вальтер ПП[11]. Только калибр показался ему совсем уж несерьезно мелким.

– Ты чего, отец? Ты, главное, не нервничай, я мирный, – сказал он, протягивая обе ладони вперед, одновременно как бы невзначай делая шаг в сторону, где совсем рядом находилась сосна. Еще шаг, и она его прикроет, а там только и останется, что сорвать ружье с плеча.

Незнакомец улыбнулся:

– Ты вот что, сынок новоявленный, сними-ка ружье и приставь его к дереву, а сам отойди от него, да подальше.

Глеб, мгновение поразмыслив – мужик как будто бы вменяемый, непонятно только, чего это он так его встретил, – выполнил все указания.

– Так-то оно лучше будет. – «Грибник» сунул пистолет за пазуху. Затем на его лице промелькнуло что-то вроде легкого смущения. – Ты уж извини, что я так, не за себя, за внука беспокоюсь. Егор! – позвал он.

Из-за двух сросшихся сосен показался мальчишка лет десяти – двенадцати.

Глеб уже было открыл рот, чтобы спросить, знают ли они, что вообще происходит, но его опередили:

– Телефон есть?

Глеб кивнул, доставая из заднего кармана джинсов наладонник.

– Только связи нет, – сказал он, бегло взглянув на экран.

Незнакомец взял телефон и, размахнувшись, изо всех сил зашвырнул его далеко в сторону. Глеб даже охнуть не успел.

И снова мужик его опередил:

– Судя по всему, тебе уже «посчастливилось» встретиться с этими… – Тут он неопределенно пошевелил пальцами, будто подбирая наиболее подходящее слово.

Глеб кивнул: понятно, о ком идет речь.

– Так вот, не знаю как, но они чувствуют электричество, даже такое слабое, как в телефоне. Так что не жалей, вполне возможно, я тебе жизнь спас.

– Электричество чувствуют? – Глеб не удивился.

В мире полно животных, которые даже могут его генерировать. Электрические скаты, например, бьющие таким разрядом, что человеку мало не покажется. Или глубоководные рыбы-удильщики, в вечной темноте приманивающие свои жертвы на свет, исходящий с небольшого отростка на голове. Хотя нет, у них что-то там с химией связано. Но в Африке водится электрический сом, это уж точно. К тому же ученые утверждают, что некоторые животные распознают магнитные поля Земли, по которым и ориентируются. Так почему же тварям не чувствовать электричество, как тем же акулам?

Чудовища, сожравшие Егорыча и едва не его самого, явно не из реликтовых хищников, объявившихся вдруг в средней полосе. Не было в истории Земли ничего подобного. Уж это Глеб знал. Они вообще ни на что не похожи, больше всего напоминая результат генетических экспериментов безумных ученых. Но такое бывает только в фантастических фильмах. И никакими грибочками покойный Филатов ни сегодня с утра, ни накануне его не потчевал.

Глеб сделал шаг к дереву, взял ружье и повесил его на правое плечо стволом вниз. Тяжесть оружия подействовала успокаивающе, хотя, конечно, он предпочел бы что-нибудь посущественней.

– Электричество, – подтвердил незнакомец. – Хотя, возможно, я заблуждаюсь. Кстати, какие у вас часы?

– Часы не отдам, – попытался пошутить Глеб. И на всякий случай добавил: – Они механические.

Выезжая из усадьбы, он накинул на себя куртку, во внутреннем кармане которой лежали документы. Останови его с оружием, к тому же чужим, кстати заряженным, да еще и без документов, долго объяснять пришлось бы, что во всем виноваты какие-то монстры, которых, вполне возможно, никто, кроме него, и не видел. Глеб сдвинул пальцем рукав куртки, взглянул на циферблат: «Ого! Время-то уже под вечер». На циферблате был изображен двуглавый орел с зажатым в правой лапе мечом. Далеко не самые дешевые часы – подарок его командира, Кирилла Петровича Викентьева. Не плата за спасенную жизнь, нет. Вообще-то, Чужинову светил орден. Но кто мог знать, что все так обернется и вместо ордена ему замаячит срок. Викентьев помог, правда, остался Глеб и без ордена, и без надежд на то, чтобы связать свою дальнейшую жизнь с армией. При расставании Викентьев и вручил ему часы. И еще добавил:

– Извини, Чужинов, я сделал все, что мог.

– Я сам во всем виноват, товарищ майор, – ответил ему Глеб, подумав: «Но вернись все назад, ничего бы менять не стал»…