– Классные специалисты, слишком классные для такой ерундовой миссии. Я оставлю вам документы и досье.

– Если этот раздолбай Хикки оказался на борту случайно, то он сможет разобраться в ситуации… но чем мы можем ему помочь? Связаться с ним нельзя, приближение патруля вызовет, чего доброго, подозрения… может быть, он додумается спровоцировать аварию? Какие специалисты по этому вопросу находятся в пределах нашей досягаемости?

– Лучшим был он сам, генерал. Вы знаете. Остальные… остальные мало чего стоят. Доктор Гудвин нас переиграл. Его товар уходит, и теперь мы вряд ли сможем проследить всю цепочку.

– Я знаю, я знаю!.. – отмахнулся Этерлен. На ковер упала серая кучка пепла. – Брать Гудвина тоже нельзя… ах, что за поганое время!

Хелен терпеливо ждала, пока генерал поборет раздражение.

– Сделай мне вот что, – решился он наконец, – найди кого-нибудь из людей Королева и доложи, что я очень нуждаюсь в беседе с его милостью. Когда угодно!.. но чем скорее, тем лучше.

– Через полчаса приземлится яхта вашей супруги, – негромко напомнила ему женщина.

Этерлен снова взмахнул рукой с зажатой меж пальцев сигаретой:

– Да какая, Господи, разница!

Она как в воду глядела: личный фон генерала призывно завыл дальним вызовом в половине третьего утра, когда он, обхватив ногой тонкое тело своей юной жены, тихо посапывал ей в плечо.

– Этерлен, – простонал он, все еще находясь в сладком полусне.

Двойной писк, свидетельствоваший о том, что вызов идет через два ретранслятора, подсказал ему, что звонят с Кассанданы. Генерал понял, кто это.

– Спишь? – вкрадчиво спросили его из бездны в полтора парсека.

– Увы, – вздохнул Этерлен. – У нас, кажется, проблемы…

Собеседник слушал его, не перебивая.

– Ну, я так и знал, – задумчиво констатировал он, когда генерал выговорился. – Мы ж иначе не умеем… паскудный докторишка обыграл целое Управление. Красотища, а? Что ты молчишь, старина?

Этерлен засопел в трубку.

– Ну, ладно, – буркнул человек с Кассанданы, – я подумаю. Мои подозрения стали еще сильнее, и хватать, конечно, мы его не можем. Но как только Хикки доберется до Мармона, я найду способ с ним связаться. Мне, понятное дело, интересны не столько покупатели, сколько продавцы, но без покупателей мы с места не сдвинемся.

– А где у нас уверенность, что груз дойдет до чертова Мармона? – спросил Этерлен.

– В п… зде, – равнодушно ответили ему. – Но ведь куда-то же он придет, как ты считаешь?

Кассандана отключилась. Этерлен посмотрел в тревожные глаза проснувшейся жены, ласково погладил ее по пушистой голове:

– Спи, малыш.

Повернувшись, она раздвинула ноги и прижалась лобком к его бедру. Генерал ощутил горячую влагу на ее вдруг ожившем лоне, и горько выматерился про себя, проклиная свою судьбу. Он положил телефон на ночной столик, привлек жену к себе и постарался забыть о том, что утро все равно наступит помимо его желания или нежелания.

За окном снова зашуршал дождь.

Имперский линейный корабль «Оффенрор-44»; день третий, утро.

Двадцать три тысячи метров металла и пластика.

Экипаж – триста шестьдесят человек.

Матово-черная, пошарпанная – он покинул стапели тридцать лет назад и успел избороздить пол-галактики – хищная махина неподвижно висела в пустоте. Пустота была желтоватой: рядом слабо светилась молодая звездочка, лишенная планет, и ее лучи высвечивали изображение мастурбирующей рыжеволосой девы, привольно раскинувшееся на спине корабля, неподалеку от широко разнесенных в стороны пилонов кормовых эволюционных двигателей.

Где-то под ее сладострастно выгнутым подбородком, на глубине в несколько километров, шла ожесточенная битва. Здесь царили полированное дерево, мягчайшие ковры и золотистый хрусталь плафонов; салон командира представлял собой квинтэссенцию флотской роскоши конца ушедшего столетия. Сражались трое – полковник Райнер Лоссберг, тридцатилетний блондин, выглядевший лет на десять моложе, чем следовало бы, его первый штурман, неряшливого вида долговязый юноша с рыжими бакенбардами, и ужасно спортивная девушка, украшенная петлицами главного энергетика.

Флаг-майор Симеон Кришталь задрал штанину форменных брюк, задумчиво почесал тощую волосатую ногу и уснастил командирского короля парой шестерок.

– На тебе, – сказал он.

Лоссберг чихнул и поглядел на девушку. Та меланхолично провела ладонью по коротко стриженным волосам, дернула плечом:

– Пас.

Командир посмотрел в свои карты. В этот момент под потолком фыркнуло, и упрятанная в перекрытии «таблетка» интеркома прокашлялась густым женским басом:

– Начальник связи – командиру.

Лоссберг швырнул свои карты рубашками вверх, выбрался из вращающегося кожаного кресла и, – все так же бесстрастно – втопил палец в нужный сенсор на панели.

– Командир.

– Вас требует дальний абонент… он не называет себя, но зато он знает наш боевой код по верхнему доступу. Приказания?..

– Да.

Лоссберг отбросил за плечо мешающие ему платиновые локоны и с некоторым раздражением переключил интерком на аудиополе. Вокруг его головы вспыхнула и погасла сфера из фиолетовых звездочек. Он уже знал, с кем будет говорить. Контора завербовала его еще на последнем курсе Академии: тогда без пяти минут лейтенанту показалось, что всесильные дяди в черных одеждах помогут ему в поисках приключений. Так оно и оказалось; правда, к тридцати годам от приключений его стало тошнить.

– Ты на охоте? – спросили его без лишних предисловий.

– Вашими молитвами, – отозвался Лоссберг. Он знал, что с этим человеком можно позволить себе некоторую развязность – тот любил юмор самоуверенных людей.

– Ну и хорошо. – Абонент помедлил, и Лоссберг услышал его дыхание. – У нас случилась кака, – сказал человек издалека. – Тебе нужно выдвинуться к Мармону и ждать.

– Я понял, – он хотел сказать «я понял, вице-маршал», но потом отчего-то передумал.

– Часиков через тридцать, да?

– Без проблем.

– Тогда все… и не проигрывай сегодня слишком много.

Лоссберг дернулся, как от удара. За те четырнадцать лет, что он работал с этим человеком, можно было научиться не удивляться ничему. Вообще ничему – но ему это не удавалось.

Вернувшись за стол, полковник смахнул на пол карты и налил себе полный стакан коньяку. Его рука двигалась неестественно резко, будто плохо смазанный манипулятор.

– Сэмми, – сказал он штурману, – иди, считай мне дорогу на Мармон. Помнишь, там должно быть облачко?

– На окраине системы? – уточнил Кришталь, уже понявший, что начались неприятности.