«Я ведь даже об этом не думала, отправляясь сюда!» – ужаснулась собственному открытию девушка.

– Девочка… – Отец не спешил покидать удобный стул. – Для нас происходящее действительно необычно. Но мы привыкнем. Всех пилигримов у нас исследуют, опрашивают. С твоим соотечественником мне пришлось пообщаться лично. Дело в том, что я социолог, интересуюсь устройством различных обществ, и в курсе происходящего на вашей Земле-1. Земля-0, полагаю, мир самого Беты. Подробности уточню позже, как только ты освоишься в новом теле.

– Да, Дорофея. – Мать тоже не рвалась откровенничать. – Лучше тебе подружиться с Машей. В любом случае вам вместе жить до вашего общего совершеннолетия.

Вот и весь разговор.

– По документам вы сестры, – продолжил отец. – В школу в сентябре пойдете вместе. У нас нет макросети, и Интернет ее вряд ли заменит. А еще тебе предстоит узнать, чем наша школа отличается от школ в других мирах. Так что, девочки, ступайте дружить.

Дора послушно встала и направилась к лестнице, про себя нехотя соглашаясь с их доводом. Раз Машка – ее второе я, ее зеркало, есть смысл поддерживать отношения.

Только когда за девочками хлопнула дверь на втором этаже, Леонид обратился к жене:

– Саша, почему ты ей не сказала?

– Как она появилась? Или что стало с ее предшественником? – Серые глаза женщины сердито сверкнули. – Ты видел, у ребенка шок. Как она воспримет правду?

Леонид помолчал, вертя в пальцах пустой пластиковый стаканчик, вздохнул и нехотя согласился:

– Хорошо. Но лучше она узнает это от нас до того, как за ней придут.

Он встал и направился на кухню распаковывать ящики, выгружать вещи.

– Не думаю, что лучше, – вздохнула мать.

Стоять за перегородкой было жарко и душно. Несмотря на новейшие материалы, попахивало паленой пластмассой и пылью. Пылью пахло сильнее, и Ланс подозревал, что угодил в паучье логово. Наверняка к нему сейчас примеряется жирный паучище, старательно изучая новоявленную подпорку для свежей сети.

От батареи за спиной шел ощутимый жар, под комбинезоном чесалось все тело. Но о том, чтобы отодвинуться или хотя бы расстегнуть защитный костюм, не стоило даже мечтать. Наблюдатель приник к узкой щели между пластиковой отделкой стен и сосредоточил все внимание на просторном зале.

На освещении здесь не экономили. По периметру комнаты под потолком крепились черные полусферы, сияющие множеством мелких желтых и зеленых лампочек. Над овальным черным столом, установленным в центре, нависала тяжелая полукруглая люстра, а обводы стола и двенадцати кресел светились синим.

В центре столешницы бледно мерцали очертания двенадцатиконечной звезды. Сейчас свечение было слабым, но Ланс знал: в присутствии всех членов Комиссии звезда запылает, а в зале включится защита от любого прослушивания.

К счастью, Ланс неплохо изучил местную планировку и обнаружил несколько подходящих для наблюдения тайников – таких же незаметных и неудобных. Ох, как между лопатками чешется! Да что ж так парит? Понятно, что зал находится в подземной части здания и для поддержания температуры в каменных стенах требуется отопление. Но не летом в тридцатиградусную жару!

Разведать Ланс собирался ни много ни мало, а секреты Комиссии. Не ловить обрывки случайно оброненных фраз, не подкидывать в Зал Бесед диктофон и прочую звукозаписывающую технику, которая начисто выгорала с включением защиты, а услышать и узнать все лично, ибо так намного надежнее.

Предчувствия никогда его не обманывали, влекли за собой, сводили с важными людьми. Те места, где побывал обманчиво юный инспектор, охотно раскрывали ему карты, предлагая подождать, когда нужно, или мчаться прочь очертя голову. Сейчас от грядущих перемен невыносимо свербело в пятках, кололо сердце, перехватывало дыхание. Те люди, ради кого он оставил родину, добровольно став судьей и палачом, близко. Направление еще не обозначилось, но радиус поиска сузился до Барска.

Двустворчатая дверь отворилась, и в зал первым вступил Председатель – Григорий Константинович Крылов. Кощей. Такое прозвище досталось отставному генералу не только из-за сухопарой высокой фигуры, кривого носа и неприятных круглых глаз водянистого цвета. Кощей был безжалостен, и годы отнюдь не смягчили его характер. Председателю было далеко за семьдесят, он пережил многих злопыхателей и завистников. Оставлять посты и завоеванные награды Кощей не намеревался. Наоборот, подгребал под себя новые регалии, цепляясь за власть длинными морщинистыми пальцами.

Второй процокала каблучками Вероника. И Ланс почувствовал, как дрогнуло его сердце, но не от нахлынувших нежных чувств (хотя при виде рыжеволосой красавицы от мужчины следовало ожидать именно такой реакции), а от неприязни. Веронику Ильину побаивались ничуть не меньше Кощея. Прозвище у нее тоже имелось – Шило.

Нервно сглотнув, Ланс переступил с ноги на ногу и продолжил наблюдение. Один за другим члены Комиссии занимали свои места. Вроде вполне обычные люди – ученые, политики, чиновники, каких десятки и даже сотни в городе. Но именно эти двенадцать были посвящены во все тайны Барска, управляли его судьбой. А может быть, не только его.

Ага, а вот и господин мэр – Николай Чернов! Еще молодой, обманчиво простоватый. Его прозвище среди подчиненных было самым нелицеприятным, но отлично характеризующим личность градоправителя – Обмылок. В руках не удержишь, на махинациях не поймаешь и себе выгоды не сторгуешь – выскользнет и поминай как звали.

Последним появился профессор физики местного вуза – Бронислав Виленович Соловьев, бывший супруг Вероники. Насколько знал Ланс, данного богатыря звали просто Броня – и студенты, и коллеги. И было за что. Рост под два метра, атлетическое сложение, вечно растрепанные густые черные волосы, требовательный взгляд, по-кошачьи текучие плавные движения. Ланс читал, что Броня с детства занимался восточными единоборствами и у него даже какой-то там высокий дан по карате имеется.

Едва Броня сел на противоположный от Вероники край стола, двери с хлопком закрылись, звезда вспыхнула красным, синим и зеленым, сигнализируя о включившейся защите.

– Не всем известна причина нашего собрания. – Кощей поставил локти на стол, сцепил пальцы рук в замок и обвел коллег испытывающим взглядом. – Этим утром еще одна комета упала с неба, и выращенный взрослый клон обрел душу. А мы – очередную загадку, которую обязаны разгадать (у Ланса от этих слов екнуло сердце. Ой, не зря его мучили дурные предчувствия!). Бронислав, скажите, чем необычен именно этот случай?

– С половины шестого до половины седьмого утра энергетический фон на поверхности озера подскочил на два пункта. После чего вернулся к своему минимуму, – доложил профессор Соловьев. – Фон в придонной области и сейчас повышен. На сколько – не могу сказать, был резкий скачок, и два из трех счетчиков вышли из строя.