Ты правильно сделала, что не стала сидеть одна. Но, пожалуйста, не делай так, не предупредив меня.

Она, почему-то слегка напряженная, приподняла голову. Почему-то не глядя ему в глаза.

— Все настолько серьезно?

— Лэйтор — ход моего отца, — произнес он, и пальцы, путаясь в ее волосах, заскользили по шелковым прядям.

Валентайн притянул ее к себе, вдохнув запах волос: мягкий, цветочный, с легкой горчинкой. Как же рядом с ней хорошо. Как легко. Как светло.

— Но, думаю, это и так понятно. Поэтому в ближайшее время я буду сопровождать тебя в Академию и из Академии. Одной без меня никуда ходить не стоит.

— Валентайн, но ты не можешь везде ходить со мной, как привязанный! Если я… если мы с Соней или с Максом захотим посидеть где-нибудь? Прогуляться? Пройтись? Это же нереально, все время жить и бояться. Так мы уничтожим друг друга раньше, чем до нас доберется он.

И она снова права. Почему-то захотелось сказать ей об этом, невыносимо, но Валентайн удержал слова в себе, касаясь губами ее волос, повторяя пальцами линию скул.

— Я подумаю, что можно сделать. Просто эти пару дней без меня никуда, хорошо?

— Хорошо, — кивнула Лена. — Да. Я все понимаю.

Он глубоко вздохнул, расслабляясь. Никогда не думал, что будет держать кого-то в своих руках вот так, как самое бесценное сокровище. Дышать кем-то, как самым прозрачным воздухом после удушающей пустоты Загранья.

— А в целом? Все совсем кошмар, да?

— В целом все терпимо. — Валентайн улыбнулся, падая на кровать и увлекая ее за собой.

— Ты же в курсе, что мне в Академию, да?

— В курсе. Я сам здесь только чтобы принять ванну, потом надо будет вернуться к Керуану.

— А ты поставишь мне зачет автоматом? — поинтересовалась она, коснувшись пальчиком его щеки.

Валентайн зажмурился. Как будто мало им было расследования по делу Хитара, Ленор… теперь еще и это. Но вместе с этой мыслью пришла другая: вдвоем они со всем справятся. Все преодолеют, потому что эта близость — не только слабость, что бы там себе ни надумал Адергайн. Это еще и его сила. Сила, которую он не позволит отнять никому.

— Поставлю, если объяснишь, что такое автомат.

— У-у-у… — сказала Лена, а он подтянул ее на себя повыше.

Нашла же где-то такое платье! Подчеркивающее грудь, обрисовывающее ее, разве что не просвечивающее. На грани приличий, но вот очень на грани.

— И если никогда больше не будешь надевать это платье ни для кого, кроме меня.

У нее вспыхнули щеки, а он уже потянул бретели вниз, обнажая хрупкие плечи. Невозможно так чувствовать. Просто невозможно — это же бесконечное, чистейшей магии помешательство.

— Ва-а-а-а-лентайн, — пискнула она, выворачиваясь из его рук. — Академия!

— Хорошо, — согласился он, — но нам нужно принять душ. И это можно сделать вместе.

— Нет! — неожиданно воскликнула она.

— Нет?

— Я у Макса от скуки в ванной часа два просидела. Вся скукожилась от воды уже. Ты же не хочешь, чтобы я скукожилась?

Ну вот и что ей ответить? Что у него рядом с ней не то что не скукоживается, а наоборот, все очень стремительно расправляется и твердеет, и что он не железный?

— Что с Ленор? Не появлялась? — Валентайн постарался переключить мысли на другую тему.

— Нет, уснула. К счастью.

— Об этом тоже надо подумать, — больше себе, чем ей, напомнил он. — Ладно, счастье мое, я в душ, а ты собирайся.

Вслед за сильным напряжением, как всегда бывает, нахлынула усталость. Единственное, что пробивалось даже сквозь нее — это желание, сумасшедшая жажда этой невероятной притягательной женщины, поэтому когда на словах «счастье мое», Лена отвела взгляд, Валентайн наклонился, коснулся губами ее губ и все-таки быстро направился в душ.

Глава 3

Люциан Драгон

Если твоя жизнь в какой-то момент превратилась в драконий навоз, глупо рассчитывать, что за один день все изменится. Глупо, но он попался. Потому что действительно поверил в то, что к нему могла прийти Лена, что ей не все равно. Поэтому же сейчас, направляясь в гостиную в доме Драконовых, он пребывал в оглушенном состоянии. Примерно в таком же, в каком пребывал, после того как его долбануло боевым заклинанием на полигоне, а он не совсем корректно рассчитал параметры щита. Наверное, так было лучше: анестезия ему сейчас была просто необходима, и вот такое вот состояние отключало все, что в нем еще отключалось.

В частности, осознание того, что на самом деле произошло.

Память об этом.

Чувственные ощущения обладания самой желанной женщиной в мире… которая оказалась вовсе не той.

София Драконова, то есть Соня Драконова, или кто она там, вошла в гостиную уже в академической форме. Вся такая идеальная, как обычно, и первым ее вопросом было:

— Ты же должен быть в гарнизоне?!

— Я тоже рад тебя видеть, — Люциан потер переносицу. — Давно ты знаешь, что в теле твоей подружки живет две личности?

— Что?

Драконова выглядела ошарашенной. Настолько, что впрямь подозревать ее в классной актерской игре, но… нет. Они слишком долго дружили, и сейчас Люциан понимал, что она тоже не знала. Ее лучшая подруга тоже об этом не знала. А кто знал? Ну тут и так все понятно. Привет, Валентайн Альгор.

— Ничего. Веселенькая информация, правда? — Люциан тяжело упал на диван.

Голова шла кругом, но не буквально. К счастью.

Соня приблизилась, присела на краешек дивана рядом с ним.

— Что произошло, Люциан?

— О-о-о-о, что произошло… — поймав себя на грани смешка, Люциан проглотил сарказм и улыбку. — Мы переспали.

— С кем? — Глаза у Драконовой стали еще больше.

— С Ленор. Которая в теле Лены. Хотя вообще-то все наоборот, но драх его знает.

Какое-то время Соня просто моргала, и он позволил ей помолчать. В конце концов, в нем тоже не осталось слов, когда он узнал правду. Вот эту вот правду — о том, что все, что говорили любимые губы вчера: «Не уезжай, останься, ты мне нужен…» — оказалось словами дурной девчонки, которую он никогда не воспринимал всерьез. Но главное, что он так хотел верить в то, что у Лены к нему тоже есть чувства, что готов был поверить даже в эту фальшивку. В то, что она действительно уйдет