Когда все было готово, она снова начала следить за Хасаном, тайно следуя за ним повсюду и пытаясь набраться храбрости, чтобы первой подойти к нему. В один из дней она увидела, как юноша забрел в ювелирную лавку и, показав мастеру ожерелье тонкой работы, украшенное к тому же десятью самоцветными камнями, спросил, сколько он за него даст. Ожерелье Ранийя узнала сразу — Хасан подарил ей такое же сразу после свадьбы. О том, что он пытался его продать, она не знала.

Стоя неподалеку, Ранийя притворилась, будто разглядывает какие-то кольца, а сама внимательно прислушивалась к разговору.

— Принеси его завтра, господин, я дам тебе за него тысячу динаров, — сказал ювелир.

Цена устроила молодого Хасана, и, бережно завернув ожерелье в тряпицу, он вышел из лавки. Ранийя проводила его взглядом и уже собиралась отправиться следом, как вдруг услышала рядом разговор двух мужчин.

— Видал это ожерелье? Оно из нашей добычи, — сказал один.

— Ты уверен? — спросил другой.

— Конечно. Должно быть, этот парень и выкопал наш клад.

— Давай расскажем обо всем главарю. Когда парень продаст ожерелье, мы отберем у него и деньги, и все остальные наши сокровища.

Мужчины вышли из лавки, не заметив Ранийю, которая стояла совершенно неподвижно, и только сердце ее билось часто-часто, как у затаившейся в траве лани, мимо которой только что прошел тигр. Она сразу поняла, что клад, который Хасан выкопал в холмах за городом, принадлежал банде разбойников и что эти двое тоже были из их числа. Очевидно, разбойники следили теперь за каирскими ювелирами, пытаясь найти вора.

Ранийя знала, что коль скоро ожерелье попало к ней, следовательно, Хасан его так и не продал. Ей также было очевидно, что разбойники не нашли и не убили ее мужа. И все же у нее не оставалось сомнений: Аллах желает, чтобы она тоже что-то предприняла, ведь не зря же Всевышний привел ее в эту лавку и дал возможность услышать разговор разбойников. Он желал, чтобы она послужила его орудием!

И Ранийя вернулась к Вратам лет. Пройдя сквозь них и оказавшись в своем собственном времени, она поспешила домой и отыскала в шкатулке то самое ожерелье. Затем она еще раз воспользовалась Вратами, но вступила в них не с правой, а с левой стороны, перенесясь в Каир, который отстоял от нее еще на двадцать лет. Там Ранийя встретилась с собой, постаревшей еще на два десятилетия, и попросила у себя самой еще одно ожерелье. И надо сказать, о халиф, что этим двум женщинам не нужно было долго объяснять друг другу, как помочь юному Хасану.

На следующий день двое грабителей снова появились в лавке каирского ювелира, но на сей раз с ними был еще один мужчина такого свирепого вида, что Ранийя сразу поняла: это главарь разбойничьей шайки. Все трое притворялись, будто рассматривают какие-то серебряные изделия, а сами внимательно наблюдали за тем, как Хасан достает из кармана драгоценное ожерелье и кладет на прилавок перед ювелиром.

И как только он это сделал, Ранийя быстро шагнула вперед и воскликнула:

— Что за удивительное совпадение! Я как раз хотела продать точно такое же ожерелье! — И с этими словами она вынула из кошелька второе ожерелье и положила рядом с первым.

— Поразительно!.. — воскликнул мастер-ювелир. — За всю свою жизнь я еще никогда не видел двух украшений, которые были бы столь схожи между собой!

В этот момент в лавку вошла пожилая Ранийя.

— Что я вижу?! — проговорила она, бросив взгляд на прилавок. — Или мои глаза лгут мне? — С этими словами пожилая женщина достала третье ожерелье и положила рядом с первыми двумя.

— Продавец уверял меня, что мое ожерелье — единственное в своем роде! — с возмущением добавила старая Ранийя. — Теперь я вижу: он меня обманул!

— Среди торговцев встречаются удивительно бессовестные! — молвила молодая Ранийя. — Но теперь у вас есть свидетели, которые подтвердят, что подобное ожерелье вовсе не единственное на свете. Я уверена, госпожа, что вы сможете вернуть ожерелье и получить ваши деньги назад.

— Ну, не знаю, не знаю… — покачала головой старая женщина и повернулась к Хасану. — Сколько обещал тебе за него этот человек?

— Тысячу динаров, — растерянно ответил юноша.

— Вот как! Может быть, ты купишь за те же деньги и мое ожерелье, устод[2]?

— Я… я должен подумать, — пробормотал в замешательстве ювелир.

Пока юный Хасан и пожилая женщина торговались с оценщиком, молодая Ранийя отступила чуть в сторону, чтобы слышать разговор разбойников. Главарь полушепотом бранил своих сообщников на чем свет стоит.

— О, глупцы! — выговаривал он. — Теперь вы своими глазами видели, что это самые обыкновенные побрякушки. Из-за вас мы могли перерезать половину каирских ювелиров и в конце концов попасться в руки страже султана!

С этими словами он ударил по лбу сначала одного, потом другого разбойника и быстро вышел из лавки. Двое грабителей поспешили следом за главарем, а Ранийя снова вернулась к прилавку. Как она и ожидала, ювелир отказался покупать ожерелье Хасана за тысячу динаров. Он предлагал теперь вдвое меньшую сумму за оба украшения, и пожилая Ранийя с возмущением сказала:

— Нет, я не продам тебе это украшение за такие ничтожные деньги. Попробую лучше вернуть его торговцу, который обманул меня, уверяя, будто другого такого ожерелья на всем свете нет. — И она быстро вышла из лавки, закрыв лицо чадрой, однако Ранийе показалось, что пожилая женщина улыбается.

— Похоже, никто из нас не продаст сегодня своего ожерелья, — промолвила молодая Ранийя, обращаясь к юноше.

— Бог даст, в другой день мне повезет больше, — грустно ответил Хасан.

— Я думаю, что за такую красоту все же можно выручить порядочную сумму, — сказала Ранийя. — Нам просто не повезло. Пожалуй, сегодня я больше не буду пытаться продать ожерелье. Лучше отнести его домой и попытать счастья в следующий раз. Не проводишь ли ты меня немного, о юноша, чтобы по дороге злые люди не напали на меня и не отняли это ожерелье?

— С радостью, о госпожа, — ответил Хасан и отправился с Ранийей к снятому ею дому. У порога Ранийя пригласила юношу войти, предложила ему сладкого хорасанского вина, а после того, как они оба выпили по несколько бокалов, зазвала Хасана в свою опочивальню. Плотно зашторив окна, Ранийя погасила все светильники, так что в комнате стало темно, как ночью. Только после этого она сняла чадру и уложила Хасана на постель рядом с собой.

Этого момента Ранийя ждала с большим нетерпением, но ее постигло разочарование, ибо, вопреки ожиданиям, юноша оказался очень неловок и застенчив. Ранийя хорошо помнила их первую брачную ночь — тогда от каждого прикосновения Хасана у нее буквально захватывало дух, но сейчас перед ней был как будто совсем другой человек. Между тем до их первой встречи в той, другой, «молодой» жизни оставалось совсем немного, и она никак не могла понять, в чем дело. Ответ, однако, оказался совсем простым, но таким, какой вряд ли мог прийти Ранийе в голову раньше — до того, как она прошла сквозь Врата.