Она, естественно, не поняла, почему Линни свернулась пополам от хохота. Эла тоже не поняла, пришлось ей перевести.

— Согласись, никогда не доводилось слышать столь ёмкого изложения жития нашей семейной святой? — сказала Линни Эле по-итальянски.

Эла согласно хмыкнула.

После чего оставалось только накинуть сверху куртки (Эла использовала суконный плащ, а на куртку Линни в сочетании с парчой пробурчала «какое варварство»), забросить в машину сладости к чаю, обувь и гитару, и отправиться.

Элла совсем не знала города. Лина говорила ей, куда ехать, и та ехала. Впрочем, в паре они отлично работали и довольно быстро добрались из центра на другой берег Ангары, где, как оказалось, какой-то свой человек сторожил по ночам детский клуб. В итоге двухэтажное здание бывшего детского сада почти полностью оказалось в распоряжении странной компании.

Нет, Оксане встречались в жизни странные люди, а события последних суток убедили её в том, что странные — не обязательно страшные. Валера и его друзья внешне абсолютно нормальны и, как говорится, социально успешны, а даже просто вспомнишь о них — и то сердце начинает трепыхаться. Но ко многим из тех, кто сейчас собирался сюда на вечеринку, Оксана бы по доброй воле на улице, например, ни за что не подошла. Они были громкие, болтали и смеялись над всем, что видели, называли друг друга не обычным именем, а никами. Причём какие-то были просто для этой тусовки и, видимо, использовались всегда, а какие-то были придуманы к сегодняшнему событию. Лина — её называли Линни — принялась их с Эллой со всеми знакомить, но Элле было как будто вообще всё без разницы, а Оксана потерялась после первых трёх имён. Какие-то были взяты из скандинавских саг, какие-то из помянутого Толкина или придуманы по его канонам, какие-то вообще ни к чему не привязывались.

— А как его на самом деле зовут? — спросила Оксана у Лины шёпотом про хозяина вечеринки.

Она думала, что все ролевики вроде её однокурсников, а эти были совсем разные! Вот тот же хозяин — он же совсем взрослый, ему лет тридцать, наверное, и если бы не длинные собранные в хвост волосы — то и не скажешь, что чем-то таким занимается.

— Знаешь, это вопрос, прямо скажем, интимный. Как и со всеми другими людьми, кто сейчас здесь есть. Хочешь — спроси тихонечко. Возможно, тебе ответят, — усмехнулась Лина.

Она извлекла из багажника машины гитару в чехле и распаковала её — мол, пусть греется.

— А ты будешь петь?

— Думаю, не только я буду петь. Если соскучишься — приходи песни слушать, мы вообще неплохо поём.

Уж наверное, если там консерватория!

К девяти вечера в здание набралось человек тридцать народу. Кто-то был в костюмах, самых разных — от просто плаща из явной шторы до красивых, как в кино, одежд, по-другому не скажешь. Некоторые парни были в кольчугах или в толстых, как ватных, куртках — ей объяснили, что на такое надевается доспех. А кто-то, включая хозяина помещения — в обычной одежде. Так что Оксана в глаза особо не бросалась.

Костюм же Эллы вызвал ожидаемое восхищение. К ней подходили, трогали вышитую ткань, пытались общаться. По-французски не говорил почти никто, но она очень кстати владела ещё и английским, так что её в итоге понимали почти все. Правда, натыкались на убийственно серьёзный взгляд и после пары фраз испарялись.

Честно сказать, Оксане больше понравилось платье Лины. Костюм Эллы как-то очень сильно напоминал о вчерашней ночи, Оксана не могла понять, почему. У мягкой ткани не могло быть ничего общего с лесной метелью, однако было.

Конфеты, пирожные, коробки с соком и банку консервированных персиков из багажника сгрузили на столы в холле на входе, там уже лежало какое-то количество фруктов и сладостей, и некоторые девушки принялись сервировать стол из всего этого и местной посуды. Оксану удивило, что не принесли никакого алкоголя, но это был факт. Она даже спросила, и ей сказали — хозяин непьющий, изрядная часть сегодняшней тусовки непьющая, поэтому ни-ни.

И кстати, не одной Оксане пришёл в голову вопрос про выпивку, она краем уха услышала разговор на повышенных тонах с участием Лины и прислушалась. Оказалось, что кто-то привёл с собой какого-то человека по имени Гвоздь (вот выбрал имечко парень!), и этот Гвоздь непременно должен напиться и начать буянить, потому что иначе не умеет. Какая-то девушка доказывала, что так будет обязательно. Парень убеждал, Лина ругалась, да весьма заковыристо, а потом сказала, что если этот Гвоздь ей пьяный на глаза попадётся — она сама его за шиворот возьмёт и на мороз выкинет, и там до утра оставит, и ей даже помощь в этом деле не понадобится. Парень сказал, что Гвоздь — под его личную ответственность, что у него просто тяжёлый период в жизни, и что он вообще завязал, но если вдруг что — пусть Линни выкидывает их обоих, пойдут домой пешком.

А дальше в какой-то момент всех собрали в зале с зеркалом во всю стену на первом этаже. Лина, хозяин и ещё один парень с длинным хвостом светлых волос рассказали всем историю о том, как жил-был старый дом где-то в Англии, а потом в ночь Самайна там оказались, кроме хозяев, несколько туристов. Непогода лишила возможности покинуть дом всех, кто в нём находился, плюс ещё что-то случилось, и дом наполнился разного рода странными сущностями — из картин вышли нарисованные на них люди, ожили старые рыцарские доспехи, из подвалов и с чердака пришли какие-то привидения, и все стали в этом вариться, как могли.

Люди перепугались и начали искать способы загнать всех не-людей обратно, призраки и картины не хотели обратно. А времени у них было — до рассвета, потому что с рассветом непременно что-то случится со всеми. И плюс ещё кто-то искал древний клад, а кто-то — могущественный артефакт, Оксана не поняла, для чего он нужен, но честно отвечала, что ничего не знает. Её саму определили как туристку, и её джинсы вкупе с полным непониманием происходящего оказались очень кстати.

Тем временем в зале на втором этаже включили музыку и устроили дискотеку, в процессе танцев люди тоже обменивались какой-то информацией. После того, как пара призраков и один дух старых доспехов задурили Оксане голову и заставили исполнять их желания — ходить и выспрашивать у остальных какую-то невообразимую чушь, она еле отболталась и решила, что безопаснее всего сидеть внизу, в комнатке у хозяина, где Лина настраивала свою гитару.

Вскоре туда пришла и Элла. Она была по-прежнему мрачна, сообщила, что танцевать никто не умеет, целоваться толком тоже никто не умеет, и вообще её все достали. Лина рассмеялась, оглянулась, достала из сумочки лист бумаги и дала Элле.

— На, спрячь.

— Что это? — Элла развернула бумажку, там было написано несколько строк. — Переведи!

— И не подумаю, — просияла улыбкой Лина.

— И зачем оно тогда?

— Отдашь тому, кому захочешь. Только обязательно отдай, хорошо? Эта информация будет очень нужна, и почти все смогут ею воспользоваться на благо себе и сегодняшней истории. Нам троим не отдавай, мы и так знаем, — усмехнулась Лина. — И Оксане тоже не давай, ей оно без разницы.