Данное требование уже направлено вице-королю и не подлежит обсуждению.

Перед нами был совсем другой человек, совсем не тот жалкий бесхребетный лакей, которого мы видели в Правительственном дворце сегодня утром. С того времени он успел обрести осанку.

– Разумеется, – продолжал он, – Его Величество с нетерпением ждет, что виновный или виновные в этом чудовищном преступлении будут схвачены и наказаны в кратчайшие сроки, и, в интересах англо-самбалпурских отношений, мы просим держать нас в курсе вашего расследования. Соответствующая нота уже направлена вице-королю и, без сомнения, доведена до сведения вашего начальства.

– Относительно нашего расследования, – перебил я. – Мы были бы признательны за кое-какую помощь.

Даве предложил нам сесть, сам устроился в кресле рядом.

– Прошу, продолжайте.

– Ваши разногласия с принцем сегодня днем. Чего они касались?

Тень скользнула по его лицу, но тут же исчезла.

– У меня не было никаких разногласий с ювраджем.

– Ювраджем? – переспросил я.

– Это слово, обозначающее наследного принца, сэр, – подсказал Несокрушим. – На хинди его именовали «юврадж Адир Сингх Сай Самбалпура».

– При всем уважении, господин министр, мы с сержантом были свидетелями вашей размолвки – возразил я. – Вы определенно расходились во мнениях по некоторым аспектам переговоров с вице-королем.

– Он был ювраджем, – вздохнул Даве, – а я лишь скромный чиновник, призванный исполнять желания королевской семьи.

– Но в должности первого министра вы наверняка еще и советник королевской семьи? И, кажется, ваши советы противоречили точке зрения принца.

Диван криво улыбнулся:

– Юврадж был молод, капитан. А молодые люди часто своенравны – и принц более многих. Он возражал против вступления Самбалпура в Палату князей по предложению вице-короля.

– А вы с ним не соглашались?

– Если возраст и дарует нам что-либо, – продолжил Даве, – то лишь мудрость. Самбалпур – маленькое государство, по благословению богов щедро одаренное природой, и это часто привлекало алчные взгляды. Давайте не забывать нашей истории. Ваша Ост-Индская компания пыталась, и неоднократно, захватить наше княжество. Такому государству, как Самбалпур, нужны друзья и голос на политической арене. Кресло в Палате князей обеспечило бы нам такой голос.

– И что будет теперь?

Даве не спешил с ответом.

– Очевидно, на какое-то время мы откажемся от участия в переговорах. Затем, когда закончится период траура, я еще раз обсужу этот вопрос с махараджей и… – последовала едва заметная пауза, – с другими советниками.

– У вас есть предположения, кто мог желать гибели ювраджа?

– Конечно. Леваки-радикалы – смутьяны вкупе с Индийским национальным конгрессом[14]. Они готовы на что угодно, лишь бы подорвать власть королевской семьи в Самбалпуре. Командиру милиции Самбалпура уже приказано арестовать главарей.

– В разговорах с вами принц упоминал о письмах, полученных им недавно?

Даве недоуменно приподнял бровь:

– Что за письма?

– Мы не знаем, – вступил Несокрушим. – Но они, кажется, встревожили его.

– Он никогда не говорил мне ни о каких письмах.

– Он говорил о них полковнику Ароре, – сказал я.

– В таком случае полковник и объяснит.

Он нажал медную кнопку на стене. Прозвенел звонок, и появился лакей.

– Арора сахиб ко булаане[15], – приказал Даве.

Слуга кивнул и скрылся за дверью.

Через минуту дверь распахнулась и появился адъютант. На голове его красовался новый тюрбан, сбоку от которого – лиловый синяк размером с ручную гранату. Полковник выглядел куда менее внушительно, чем прежде, как будто убийца его хозяина физически отрубил и от него самого пару дюймов.

– Сэр, – приветствовал он.

– Как голова? – поинтересовался я.

– Доктора полагают, что трещины в черепе нет, – сдержанно произнес он, поднеся руку к распухшему лицу.

– За это нужно быть благодарным, – заметил Несокрушим.

Сикх метнул в его сторону яростный взгляд, но взял себя в руки.

– Чем могу быть вам полезен, джентльмены?

– Хотим задать вам несколько вопросов о нападении, – начал я, жестом предлагая ему присесть.

Но полковник, похоже, предпочитал стоять.

– Вы же были там. И видели все, что я делал.

– И все же. Нам нужна ваша версия событий.

– Для протокола, – добавил Несокрушим, как бы разъясняя, и вытащил из нагрудного кармана желтый блокнот и карандаш.

– Что вы хотите знать?

– Начнем с самого начала, – предложил я. – Когда мы выехали из Правительственного дворца, почему вы выбрали именно этот путь до отеля? Едва ли он самый короткий.

Адъютант облизнул тонкие губы, не торопясь с ответом:

– Прямой путь был перекрыт из-за Ратха-ятры. Вы же видели.

– Но почему вы поехали через Майдан?

– Знакомый маршрут. Юврадж и я много раз проезжали там. Он любил ездить через парк.

– И что произошло, когда вы оказались на углу Майо-роуд у поворота к Чоуринги? Когда вы впервые заметили нападавшего?

Полковник напрягся.

– Я увидел его только в тот момент, когда он выскочил на дорогу перед машиной. Должно быть, прятался за деревом. Я, естественно, затормозил как мог резко. Я не думал, что машина задела парня, но он упал, поэтому я заподозрил, что мы все-таки сбили его. Сейчас я жалею только о том, что не нажал тогда на газ и не переехал эту скотину.

– А что случилось потом?

– Как вы видели, я вышел из машины проверить, что с ним. Он лежал лицом вниз под радиатором автомобиля. Я наклонился посмотреть, в порядке ли он. И тут он повернулся и ударил меня. Следующее, что я помню, это звук выстрелов.

– Вы видели, чем он вас ударил?

Он помотал головой.

– В любом случае, это было что-то тяжелое.

– Мы не нашли никаких предметов на месте преступления, – сказал я.

Полковник впился в меня взглядом:

– Полагаю, он забрал это с собой.

– Вы узнали нападавшего?

– Я никогда раньше его не видел, – прорычал он. – Но уж поверьте, никогда не забуду это лицо. Я унесу этот образ с собой на погребальный костер.

Он побагровел. Я ему даже сочувствовал. Позор случившегося останется с ним до конца жизни, а возможно, и в следующей жизни тоже.

– Итак, Арора, – вмешался Даве, – капитан говорил о каких-то письмах, которые юврадж якобы недавно получил. Вам что-нибудь известно о них?

– Простите? – рассеянно переспросил полковник, как будто думал о своем, вновь переживая события сегодняшнего дня.

– Записки, о которых говорили в машине, – пояснил я.

– Да, он показывал их мне.

– Они у вас?

– Они хранились у Его Высочества.

– О чем в них написано, конкретно?

– Не знаю. Я не мог их прочесть. Они написаны на ория[16]. Ни юврадж, ни я не говорим на ория. Почти никто при дворе не говорит. Все дела ведутся на английском, иногда на хинди, но ория? Нет, никогда.

– Но это же местный язык, разве нет? – удивился Несокрушим.

– Да, но не придворный.

– Принц не просил вас перевести эти записки? – спросил я.

Полковник вновь отрицательно качнул головой:

– Нет, и