Но в большинстве стрессовых ситуаций побег или сражение невозможны или неуместны. А значит, миндалевидное тело мозга объявило напрасную тревогу, произошел «перегрев». На нервные центры коры головного мозга, призванные анализировать ситуацию и смягчать реакцию, подан сигнал тревоги. Чтобы перенапряжение этой железы не привело к смерти, – а передозировка адреналина может привести к остановке сердца, как и нейронное отравление кортизолом, – мозг размыкает своеобразную цепь, поставляя иные химические вещества: морфин и кетамин, которые отключают систему тревоги. Миндалевидное тело ставится в положение «Выкл.». Как только миндалевидное тело нейтрализовано, человек как бы отключается от окружающего мира и абстрагируется от эмоций. И хотя стрессовая ситуация никуда не делась, он больше ничего не ощущает, его охватывает чувство нереальности происходящего. Это называется расстройством. Человек становится зрителем происходящих событий.

Хотя этот механизм расстройства позволяет остаться в живых, он грешит серьезными недостатками. Человек остается в стрессовой ситуации, причем никак не пытается выйти из нее, более того, в таком случае не может начаться процесс улучшения состояния. Миндалевидное тело, изолированное и обезболенное постоянными выбросами морфина и кетамина, уже не может перебросить эмоциональный шок в другую структуру – гиппокамп, этакую программу обработки и стока воспоминаний и приобретенных знаний. Стрессовая ситуация останется «в памяти» миндалевидного тела. Часто в течение долгих лет при каждой ретроспекции человек мысленно переживает воспоминание целиком, оно столь же интенсивно, как и тогда, когда произошло. Поскольку миндалевидное тело вынуждено было отключиться, заложенный в памяти момент всегда будет переживаться как в первый раз. Этот механизм называется «посттравматический стресс».

У людей со сверхэффективным умом были обнаружены особая чувствительность миндалевидного тела и необычайно низкий порог реакции. Возможно, это вызвано тем фактом, что на миндалевидное тело постоянно воздействуют гиперестезия и эмоциональность, то есть оно совершенно естественным образом находится в состоянии бдительности. И тогда при каждом эмоциональном толчке происходит ментальное выключение. Префронтальная кора головного мозга, источник рассудочной деятельности, а значит, здравомыслия, выведена из игры. И размышление становится невозможным. В этом случае сверхэффективные произносят нелепицы или совершают странные поступки. Они сами же первыми будут этому удивляться, как только префронтальная доля снова начнет функционировать как надо. Вот что заставляет сомневаться в уме сверхэффективных людей: они знают, что порой кажутся такими глупыми!

Такой неожиданный уход от действительности может произойти в любом месте и в любое время. У сверхэффективных часто рассеивается внимание, они уносятся в мечты, мысленно отсутствуют. Такое обычно случается на праздничных вечеринках. Они, точно так же, как и Камилла, совершенно неожиданно «отключаются». Все разговоры кажутся им банальными и скучными, шутки – пошлыми и глупыми. Они как бы отрываются от внешнего мира и спрашивают себя, что они тут делают; единственное их желание – скорее уйти домой.

Посттравматический стресс происходит из напряженных ситуаций, откладывающихся в миндалевидном теле, и при каждой «отключке» в нем залегает еще одна, новая ситуация, которую не может обработать, обдумать и успокоить гиппокамп. Таким образом, сверхэффективные люди очень часто находятся в латентном посттравматическом стрессе. Благодаря эффекту залегания, эти стрессовые отголоски делают их все более энергичными. Похоже, некоторые такие люди предпочитают жить чуть ли не в постоянном расстройстве, пропуская через интеллект все эмоционально накопленные ситуации; таких людей уже не считают сверхчувствительными. Напротив, создается впечатление, что их ничто не волнует, что они как бы проплывают где-то рядом со своей жизнью. Благодаря защитным механизмам, к которым они прибегают для создания некой отстраненности, их можно принять за людей холодных и бесчувственных, но это лишь внешнее впечатление. Внутри у них все по-прежнему кипит и клокочет.

Чтобы завершить эту картину, нужно добавить, что сверхэффективные люди – гиперэмпатичны. Они улавливают, догадываются, моментально чувствуют эмоциональное состояние окружающих людей, даже если с ними не знакомы. Они всегда знают, когда у других все хорошо или, наоборот, плохо, причем чувствуют это инстинктивно.

Сверхэффективные, как губка, против своей воли впитывают чужие эмоции.

Но не путайте их эмпатию с сочувствием, это, скорее, эмоциональное вторжение. Им совсем не хочется сопереживать чужим страданиям. Совершенно неожиданно и против их воли ими овладевают эмоциональные состояния людей, с которыми они сталкиваются. Эти вторжения бывают настолько сильными, что вызывают у них усталость. Вот почему многие из них не выносят толпу и всеми способами ее избегают. Помимо шума, движения и многочисленных сенсорных возбуждений, это эмоциональное вторжение приносит им много беспокойства и утомляет их.

Вероника объясняет мне: «Хуже всего я чувствую себя в супермаркете: ощущаю малейшее раздражение людей. Поэтому покупаю все в дневное время в небольших магазинчиках. Я делаю покупки очень быстро, глядя в свой список, и стараюсь как можно быстрее уйти из этого противного места!»

Зато гиперэмпатия развивает доброжелательность. С одной стороны, она позволяет понимать людей, в результате чего пропадает желание их осуждать. Но с другой стороны, когда человек эмпатичен, он не может остаться в хорошем настроении в присутствии грустного человека. Если кто-то рядом находится в стрессе, он тоже теряет спокойствие. Поскольку сверхэффективный человек чувствует себя хорошо, только если и у других все в порядке, он изо всех сил заботится об окружающих. Не способен причинить боль намеренно, только случайно, поскольку сам первый страдает от этого. Бескорыстные по природе, они не могут понять, как можно быть мелочным и расчетливым. Опираясь на свою логику, они полагают, что в основе всего должно лежать доброе расположение, а не расчет. Им незнакома беспричинная злоба и жестокий умысел. Это полный нонсенс. Эти качества делают их чрезвычайно уязвимыми для манипуляторов и всякого рода мошенников. Обманите их раз, потом другой, и вскоре сверхэффективные озлобятся, станут подозрительными, превратятся в параноиков и замкнутся в себе. Единственной их защитой станет изоляция.

Одно из самых ценных качеств сверхэффективных людей – они умеют слушать и оказывать поддержку попавшим в беду.

Если человек очень восприимчив, понимает невербальный язык, чувствует эмоции других и улавливает малейшие оттенки настроения, то он, в конце концов, сможет прочитать и их мысли. Большинство сверхэффективных, сами того не осознавая, совершенно естественно практикуют телепатию. Обычное дело для них – знать, чего хотят окружающие. Но непрерывное внимание, которое против их воли направлено на других, может вызывать беспокойство у людей неискренних и скрывающих свои мысли.

Вот что рассказывает Кристина: «Позавчера я зашла к подруге отдать книгу. Дома ее не было, дверь открыл муж. Эта пара давно в состоянии развода, и муж считает, что жену сбили с толку ее подруги и, в частности, я. Я сразу же почувствовала его ненависть и проклятия, которые он мысленно произносит в мой адрес. Он понял, что мне известны его мысли, и еще сильнее разозлился. Я быстро ушла. Мне потребовалось много времени, чтобы очиститься от того негатива, который он на меня вылил».