поместится, тогда для начала следует очистить ее, чтобы освободилось место. Для того чтобы освободить свой мозг, я могу обо всем, что меня заботит, рассказать дереву. Это возможность для духовного возрождения, для восстановления связи с Природой и со всеми живыми существами, окружающими нас.

История возникновения пермакультуры Хольцера

Я с детства позволял Природе направлять меня. Управление родовой усадьбой Краметерхоф, которая находится на высоте 1100-1500 метров над уровнем моря и в ту пору занимала территорию в 24 гектара, я принял в 19-летнем возрасте. Я сразу же попытался применить на практике то, чему, будучи ребенком и подростком, научился у Природы. Но я столкнулся с противостоянием соседей, властей, завистливых людей. Они только и делали, что ставили мне палки в колеса. Что бы я ни строил, у меня всегда были неприятности: и это ты не имеешь права делать, и то не положено. Власти не раз начинали судебные процессы против меня. Но практически по каждому делу решение было принято в мою пользу. Однако это стоило мне немалых усилий.

Тяжелые времена можно пережить только в том случае, если в вашей жизни был положительный опыт в подростковом и детском возрасте. Так было и у меня. Важным было и то, что моя семья полностью была на моей стороне. Прежде всего, моя супруга Вероника, мои родители и дети всегда оказывали мне полную поддержку. Так я постепенно провел террасирование всей территории усадьбы и заложил дороги и террасы общей протяженностью в 25 км, местами на сложнейших участках. Этим я очень многого добился, так как террасное обустройство участка имеет массу преимуществ: дождевая вода больше не вымывает грунт, сохраняется слой гумуса, почву легче обрабатывать. Эта структура участка дала толчок такой вегетации, которой действительно оставалось только дивиться. Но для этого, конечно, пришлось прибегнуть к помощи крупной техники, вручную такую работу не осилить.

Знания о том, как нужно делать, и уверенность в том, что это сработает, я приобрел не в университете и не в школе. Их я получил, будучи еще мальчишкой, когда проводил практические эксперименты в небольшом масштабе на своем склоне в саду. В ту пору это была игра, которой я посвящал каждую свободную минуту.

Если родителям нужно было разыскать меня, чтобы дать какое–нибудь поручение, например присмотреть за животными, они точно знали: он возле своей лужи. Зачастую я так сильно уставал после работы, что засыпал прямо там, а иногда засиживался до потемок. О, что тогда было! Мне не раз приходилось получать от отца оплеухи. Но этот пруд был очень важен для меня. Кое–что новое я узнавал и в школе, и так постепенно учился.

Таким образом, я смог понять, как нужно правильно работать на крутом склоне, чтобы влага оставалась в почве, чтобы вода не подмывала грунт, чтобы не было грязевых лавин. Все то, что я в те годы построил и заложил вручную, я повторил позже, но уже с использованием машин. Такой способ обращения с водой — это разработанная мною на основе практического опыта система методов землепользования.

Вероника Хольцер собирает урожай ягод

Зепп Хольцер на свиноферме, Россия

Экскурсия для посетителей Краметерхофа

Вид на Краметерхоф с воздуха

С 1962 года вплоть до 1990‑х годов я называл свою систему методов землепользования спецкультурой Хольцера. Позже для ознакомления с моими методами ведения хозяйства мою усадьбу посетили представители венского университета и общества «Пермакультура Австрии». Они были заворожены и восхищены увиденным и сочли мою работу единственной реально функционирующей пермакультурой из всех существующих хозяйств подобного масштаба в Европе. Они обратились ко мне с просьбой, переименовать мой труд в пермакультуру.

На тот момент я не знал, что такое пермакультура. Потом я прочитал книгу Билла Моллисона и Дэвида Холмгрена (основатели движения пермакультуры в Австралии), а также книгу Масанобу Фукуока (новатор в сфере сельского хозяйства из Японии) и был просто поражен тем, что многое из описанного в них совпадало с моей работой. В особенности информация, которая касалась растительных сообществ и некоторых приемов работы.

В конечном счете я переименовал свой труд в «пермакультуру Хольцера».

И снова в нашу усадьбу приезжали преподаватели и профессора, среди них был и профессор биологии Бернд Леч. Я знал его по телепередачам: всемирно известный биолог, борец за защиту Природы и животных, за сохранение пойменных лугов, против использования атомной энергии. Это была большая честь для меня. Он привез с собой целую группу профессоров и ассистентов, и это был визит, который многое изменил в моей жизни.

Бернд Леч сказал тогда, что то, чем я здесь занимаюсь, — это практическая наука. Тогда мне это показалось немного странным, и я подумал, не слишком ли много похвал он наговорил в мой адрес. Затем он спросил, не мог бы я согласиться на проведение университетских семинаров на территории Краметерхофа. «Вот это уже серьезный разговор». — подумал я. Университетский