— Отлично. — Он ждал, подняв брови.

Фейс сглотнула.

— Роберт считал, что со мной ему весело… Это когда мы только начали ходить всюду вместе, — объяснила она, стремясь поскорее закончить свою грустную историю, ни единым словом не обмолвившись о том, какой одинокой и беспомощной почувствовала себя, когда отношение к ней Роберта резко переменилось. — Когда я потеряла ребенка… это было вскоре после нашей женитьбы… — заспешила она. — Роберт… ну, у меня была депрессия, а он решил, что это очень муторно. Тем более что и не хотел ребенка, из-за которого, как он считал, его насильно притащили к алтарю.

Рассказывая, она смотрела в окно, в которое ветер швырял снег. Уголком глаза Фейс заметила, как Арни сделал нетерпеливый жест. Она подняла глаза.

— Никто Роберта Броуди не заставлял, — хрипло произнес он. — Он получил то, чего заслуживал.

Обхватив плечи, Фейс попыталась откинуться назад на неудобном стуле.

— Спасибо, — сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно бесстрастнее. — Наверное, ты прав. Ведь он получил меня, не так ли?

— Фейс, — сказал Арни, сделав глубокий вдох после минутного молчания. — Ты хоть представляешь себе, что со мной делаешь?

Фейс обхватила себя поплотнее, пытаясь вновь обрести то ощущение безопасности, которое испарилось сразу же, как только она увидела Арни в кафе Клайда.

— Нет, — ответила она. — Что же?

— Ты вызываешь во мне острое желание нанести некоей блондинке телесное повреждение средней тяжести.

— За что? — спросила она, чувствуя обиду, но прекрасно зная, что на самом деле ей ничего не грозит.

Арни пожал плечами:

— Наверное, за то, что ты мне напоминаешь испуганную маленькую девочку. А это вызывает к жизни худшее, что во мне есть.

— Я вовсе не испугана, — сказала Фейс, с опаской глянув на собеседника. — И я не маленькая девочка.

— Ой ли? — Он помолчал, окидывая хрупкую женскую фигурку быстрым оценивающим взором. — Да, согласен, ты уже не девочка. Но не надо выворачивать мои слова наизнанку, Фейс. Хватит мне того раза… Говоря о том, что Роберт получил по заслугам, я имел в виду лишь одно — мужчина, не желающий принять на себя ответственность за ребенка, круто меняющий свои взгляды, как только запахло наследством, не вызывает сочувствия. — Он сел на стул, поближе к Фейс. — Ну, рассказывай остальное. А потом пойдем куда-нибудь поедим.

Фейс заморгала, ощущая неловкость, оттого что их колени почти касались друг друга. Ну что ж, по крайней мере, он наконец вспомнил, что в кафе она ничего не ела. Впрочем, Арни ничего не забывал, что порой раздражало Фейс.

— Остальное… — заспешила она, стараясь поскорее закончить неприятную повесть о собственных бедствиях. — Ну, когда мы были на людях вместе, Роберт лучился весельем и обаянием. Как беззаботный ребенок. Но стоило мне забеременеть, и все изменилось. Он женился на мне из-за денег дяди, но на самом деле никогда не хотел иметь жену. Потом я лишилась ребенка, а он как раз потерял работу, в очередной раз опоздав на нее после сильного похмелья… Словом, жизнь для него перестала быть игрой.

— Думаю, и для тебя тоже. Ты, наверное, была в шоке.

Фейс посмотрела на Арни. Было ли то, что она расслышала за сухими словами, состраданием или же замаскированным удовлетворением? Может, просто равнодушием?

— Еще бы, — вздохнула она. — Но я стала привыкать к шоку. Роберт продолжал пить, ворчал и ныл, а я пошла работать, чтобы только дома с ним не сидеть. А однажды он уехал на своем мотоцикле. И не вернулся.

— Необычайно заботливо с его стороны, — протянул Арни. — Ты хочешь сказать, брак с тобой оказался такой тяжкой ношей, что он и от наследства отказался?

— Это же смешно! — отрезала она. — Хотя на самом деле — кому как. — Она одарила Арни ледяной улыбкой. — Нет, Роберт не отказался от наследства. К тому времени он его уже лишился. Дядя Гейлорд передумал и оставил деньги мне, с условием, что я не дам супругу ни пенни. Когда Роберт узнал об этом, у нас произошла жуткая ссора. И он меня бросил.

— Ему не пришло в голову, что такое завещание легко опротестовать? С твоей помощью, конечно.

— Пришло, — усмехнулась Фейс. — Но я не очень-то хотела ему помочь. А дядя Гейлорд, похоже, собирался жить долго — да еще и разжигать страсти. Вероятно, Роберт подумывал вернуться ко мне, как только дядя умрет. Но судьба распорядилась по-иному. Спустя четыре года он влетел на своем мотоцикле в канаву и сломал себе шею.

— Хороший пример рыцарского поступка, — прошептал Арни. — Жизнь не без светлых моментов.

Ахнув, Фейс прижала руки к лицу, будто ей дали пощечину.

— Роберт был моим мужем! — возмутилась она.

Не сводя полных укоризны глаз с Арни, Фейс стала подниматься.

— Нет, — сказал он, мягко толкнув ее назад, — не стоит демонстрировать, будто я оскорбил твои супружеские чувства. Но будь я проклят, если стану его оплакивать. Да и тебе ни к чему — все равно не поверю.

— Можешь не верить, — ответила Фейс, думая о том, насколько с годами заострились черты лица Арни. — Но я-то оплакивала. Да и как мне было не горевать о неудавшемся браке и о человеке, которого, как мне казалось, я когда-то любила? И дедушка, и мама к тому времени умерли. Мне было так одиноко…

— Гм… — Судя по всему, на Арни ее слова не произвели ровно никакого впечатления. — Бедная сиротка, да еще с таким шикарным наследством.

— Что? — Фейс повернулась к нему, удивленная и даже разгневанная. Как он смеет намекать!.. Она что же — только делает вид, будто любила мужа?

Подняв брови, Арни неотрывно смотрел на нее, а на его губах играла ироническая усмешка.

Фейс опустила глаза. Получается, что он нарочно пытался вывести ее из себя. Или думал, что отсутствие мало-мальского сострадания с его стороны отвлечет ее от бесполезных сожалений о своей судьбе? Если так, то это ему удалось.

— Я же не отравила Роберта. Или дядю Гейлорда, — произнесла она, сама удивляясь своему спокойствию. — И перестань смотреть на меня с таким видом, будто я развожу головастиков и червяков в старом котелке.

Последнее сравнение откровенно развеселило Арни.

— Скорее ты готовишь в нем подгорелую овсянку. Ты ведь никогда не умела прилично готовить.

Фейс сжала руки. Нет, ее не вывести из себя.

— А тебе почем знать? К тому времени как я научилась готовить, ты был в Сиэтле, превращая свои денежки в целое состояние.

— На случай, если ты забыла, — напомнил он, — я возвращался в Сноувилл достаточно часто, чтобы вызволять тебя из беды. И в последний раз мне предстояло выкупить тебя на веки вечные, если я правильно помню. Но ты предпочла мне юного рыцаря в черных кожаных доспехах. Естественно, это было ударом по моему чувству собственного достоинства.