Командир резко встряхнул головой. О подобных вещах можно будет поразмыслить и позже, а сейчас надо дело делать. Макнейл направил коня к ближайшему брусу для привязывания лошадей; жуткие воспоминания быстро вылетели из головы, как это всегда бывает в подобных ситуациях. Дункан спешился, привязал поводья к перекладине. Сюда же подъехали и остальные, чтобы тоже позаботиться о лошадях. Дункан снова окинул взглядом выходящие во двор двери. Все крепости похожи одна на другую, и опытному сержанту не пришлось долго гадать, чтобы определить, какая из них представляет собой главный вход. Разумеется, вон та – как раз напротив крепостных ворот. Дверь чуть приоткрыта, а за ней не видать ничего, кроме сплошной темноты. Макнейл двинулся в том направлении, но вдруг резко остановился и обернулся. Ему почудилось, будто сзади раздался какой-то звук… Сержант прислушался, но не обнаружил ничего, кроме легкого шелеста ветра за стенами крепости. Ветер явно усиливался. Макнейл вдруг заметил, как много выходящих во двор окон закрыто глухими ставнями – и это при том, что во дворе лето и днем стоит просто невыносимая жара. «Да это же просто сумасшествие, – недоуменно подумал сержант. – там же внутри должно быть как в жарко натопленной печке!»

«Су-ма-сшест-вие…» – застучало вдруг в голове. Мозг почему-то зациклился на этом слове, и оно снова и снова повторялось в мыслях Макнейла. Чтобы избавиться от этого наваждения, сержант решил сосредоточиться на том, что открывалось его взору. Справа расположились конюшни, слева – казармы стражников. И там и тут двери были слегка приоткрытыми. В следующее мгновение Дункан заметил, что рядом стоит Констанция и тоже оглядывается по сторонам – оглядывается несколько нервозно, будто глаза ее пытаются отыскать хоть какой-то безопасный уголок и не находят его.

– Ты говорил, это совсем новая крепость, – заговорила она вдруг, не отрывая взгляда от безмолвных строений. – Тебе известно, почему ее построили именно здесь? Может быть, в этой местности есть что-то такое, о чем мне следовало бы разузнать заранее?

– Да ты и так знаешь почти все, – ответил Макнейл. – Как раз посередине этой вырубки проходит граница между Лесным королевством и Холмистым княжеством. Эта крепость призвана обеспечить безопасность на данном участке границы, и ничего больше. И свою задачу крепость выполняла вполне успешно… До самого последнего времени.

– В Холмистом княжестве, – озабоченно нахмурилась Констанция, – не наберется достаточно магов и чародеев, чтоб совладать с такой мощной крепостью. Насколько мне известно, там их вообще не густо, так что потягаться с такого рода укреплениями им просто не под силу.

– Ты чувствуешь здесь присутствие чего-то необычного? – поинтересовался Макнейл, переводя на ведьму задумчивый взгляд. – Чего-то связанного с магией или представляющего серьезную опасность?

Констанция закрыла глаза и полностью сосредоточилась на своих способностях к ясновидению. Внутреннее зрение ее открылось в полную силу, все посторонние впечатления перестали ему мешать, ведьма погрузилась в море совершенно особых чувств и ощущений. Крепость абсолютно пуста и какая-то очень холодная, будто покинутый покойником гроб, и все-таки… Все-таки что-то есть. Что-то страшное, просто жуткое, и притом совсем близко. Констанция попыталась проникнуть внутрь и рассмотреть хоть какие-нибудь детали, но внутреннее зрение будто закрывала какая-то пелена. Здесь, совсем рядом, скрывается опасность. В этом не может быть сомнений; Констанция отчетливо чувствовала присутствие могучей враждебной силы. А еще ее не покидало ощущение, что здесь все как-то неправильно.

В висках медленно, но с каждой секундой нарастая, начала пульсировать боль. Видения начали расплываться и наконец сделались неразличимыми. Констанция глубоко вздохнула и вновь открыла глаза. Попрактиковавшись в ясновидении, она, как всегда, почувствовала усталость и опустошенность, но, обратившись к Макнейлу, постаралась говорить ровным и спокойным голосом. Слишком уж не хотелось, чтоб командир считал ее слабым звеном в общей цепочке, человеком, на которого не слишком-то можно положиться. И так ведь последнему дураку понятно, что они не в восторге от новой ведьмы. Вот несравненная Саламандра…

– Что-то здесь есть, командир, но я не могу толком разобрать, что именно. В этой крепости присутствует нечто магическое, очень могущественное и очень древнее… Но больше никаких подробностей мне не удается увидеть.

«Нечто древнее, нечто старое… – подумал Макнейл. – Она уже второй раз употребляет подобные выражения по отношению к этой крепости. А ведь ей отлично известно, что крепости-то без году неделя!»

– Ну что ж, ладно, – подытожил он вслух, – займемся делом. Итак, все по порядку. Раз мы собираемся здесь заночевать, надо отыскать местечко, в котором нетрудно будет обороняться, а уж двор-то для подобной цели никак не подходит. Флинт, Танцор! Обследуйте пока конюшни и заодно позаботьтесь о наших лошадях. А ты, Констанция, пойдешь со мной Хочу полюбоваться на те казармы.

Джессика с Гайлсом кивнули и двинулись в сторону конюшен. Макнейл направился к расположенным с противоположной стороны баракам. Ведьма поспешила вслед за ним, явно не желая оставаться в одиночестве ни на минуту. Гнетущая тишина начинала выводить ее из себя, а те неясные расплывчатые видения, что довелось ей лицезреть во время последнего сеанса ясновидения, тоже ничуть не успокаивали. Ведьму не покидало чувство, что здесь она встретит нечто такое, что непременно должна узнать. Что-то страшное, о чем когда-то ей доводилось слышать.

От глаз Макнейла не скрылась та поспешность, с которой Констанция последовала за командиром. Он с трудом подавил улыбку. Впрочем, честно говоря, сержант и сам немало радовался тому обстоятельству, что не останется один.

Они остановились у дверей казармы и внимательно оглядели вход. Эта дверь, как и все прочие, была приоткрыта. Макнейл поджал губы: подобные совпадения его как-то озадачивали. За мнимыми совпадениями вполне может скрываться какая-то логика, а если какому-то явлению есть особые причины, их надо непременно разгадать. Макнейл постоял перед дверью, но, не найдя никакого объяснения, наконец пнул ее носком сапога. Дверь медленно растворилась. Сержант выставил вперед клинок и шагнул в темноту казармы.

Единственными источниками света внутри служили лишь узкие щели в закрытых ставнях да распахнутая дверь. Макнейл быстро шагнул вперед и тут же отскочил в сторону. Темный силуэт на фоне яркого дверного проема – слишком уж хорошая мишень. В следующее мгновение сержант схватил за руку Констанцию и, подтащив к себе, поставил ее за своей спиной. Несколько минут они стояли молча, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Вот уже стали видны толстые слои старой пыли, покрывающей все вокруг, и целые комья той же пыли и грязи, высвечиваемые кое-где одинокими солнечными лучами. В воздухе стоял какой-то тяжелый удушливый запах, вызывавший весьма неприятные ассоциации. «Вонь не похожа на казарменную, – подумал Макнейл. – Так пахнет в каком-нибудь старом мавзолее». Он и сам не понял, почему ему в голову пришло именно такое сравнение…

Прямо посреди прохода, между двумя рядами коек, одиноко лежал поваленный стул. Стул вдоль и поперек был разрисован какими-то темными полосами – словно кто-то взял кисть и, обмакнув ее в краску, решил украсить сиденье, не слишком заботясь о результатах своего творчества. Макнейл услышал за спиной судорожный вздох Констанции, и в следующее мгновение казарма озарилась ослепительным светом – это ведьма вскинула правую руку и при помощи магического жеста осветила помещение. Сержант раздраженно ругнулся, прикрывая ладонью глаза.