Галя поспешно вытащила из кошелька сторуб-левку и сунула старому знакомому.

— Спасибо! — воскликнул тот с чувством. — Я запомню твою доброту! Я отдам, все отдам.

Он опустился на прежнее место и радостно закричал, размахивая купюрой:

— Лизавета! Неси родимую! Закуски много не надо. Протопопов разбогател! Есть на свете истерическая… то есть историческая справедливость!

Маркиз со своей спутницей продолжил движение в избранном направлении и наконец добрался до свободного столика в дальнем углу заведения.

Устроившись за этим столиком, он разглядел свою новую заказчицу.

Это была довольно привлекательная, ухоженная женщина из тех, которым с первого взгляда можно дать лет тридцать, со второго — не меньше сорока, а приглядевшись как следует, разводишь руками и отказываешься от дальнейших догадок.

Впрочем, Леню ее возраст не интересовал. Его интересовало ее материальное положение, причины ее страха и то, из-за чего она его, собственно, вытащила из дома.

Если по поводу материального положения все было более-менее понятно — дорогая одежда, первоклассная косметика, ухоженное лицо и волосы говорили сами за себя, — то по остальным вопросам ясности все еще не было.

Заказчица молчала, и Леня решил начать издалека.

— Что, старый знакомый? — осведомился он, кивнув на столик Протопопова, к которому уже резво подсаживались многочисленные прихлебатели.

— В институте вместе учились, — вздохнула она. — Такой был способный. Лучший студент на курсе. И что с ним жизнь сделала…

— Неверное выражение, — поправил ее Маркиз. — Не жизнь делает что-то с людьми, а сами они делают что-то со своей жизнью. Но мы с вами пришли сюда не для того, чтобы вести философские разговоры. Расскажите, что с вами случилось, чего вы так боитесь и какую задачу вы хотите поставить передо мной.

— У меня пропал муж, — проговорила наконец женщина с тяжелым вздохом.

— Пропал? — переспросил Маркиз. — Что значит «пропал»? Муж — это не кот или собака, которые могут просто потеряться. Если муж от вас сбежал с другой женщиной… простите, но такими делами я не занимаюсь! Это не мой профиль!

— Не все так просто! — Женщина снова вздохнула. — Сначала я так и подумала. Он исчез, ничего мне не сказав, не оставив даже никакого письма, никакой самой маленькой записочки! Просто однажды не пришел домой, и все.

Галина замолчала и молчала так долго, что Леня закашлялся, чтобы напомнить ей о своем существовании.

— Сначала я не очень волновалась, — продолжила женщина, — мало ли, что случилось, может, стоит в пробке. Потом, попозже, позвонила ему на мобильник, он был отключен. Тогда я стала звонить его секретарше, она сказала, что Павел Николаевич уехал как обычно, в шесть, и куда направился — она не знает. Это было сказано таким тоном, что я… Что мне было делать? Кому звонить? Я понятия не имела, куда он мог деться, может, и правда закатился куда-нибудь с приятелями или с девицей!

— За ним такое водилось? — перебил Маркиз. Ему вдруг захотелось, чтобы клиентка ответила утвердительно, и тогда он с чистой совестью сможет отказаться от этого дела.

— Ну, не могу сказать с уверенностью, что муж мне не изменял никогда, — усмехнулась клиентка. — Чужая душа, как говорится, потемки, но так он никогда не бравировал. Придумает какую-нибудь поездку на выходные или деловой ужин с компаньонами…

Женщина немного помолчала, предаваясь неприятным воспоминаниям, и снова заговорила:

— В общем, я провела беспокойную ночь, и самые худшие предчувствия меня не обманули. Утром позвонила его секретарша: муж не пришел на работу.

Вскоре выяснилось, что он исчез. И вместе с ним исчезла большая сумма денег с нашего банковского счета. Так что, когда я заявила в полицию об его исчезновении, там на меня так посмотрели…

— Да, я себе представляю, — протянул Леня.

— Нет, вы себе не можете это представить! — воскликнула его собеседница. — Вы не можете этого представить, потому что вы не женщина! Это было так унизительно! Мне дали понять, что поисками сбежавших мужей полиция не занимается. Примерно как вы только что.

Договорить Галина не успела, потому что к столику подошла официантка, женщина неопределенного возраста в мелких кудряшках огненного цвета.

— Заказывать что-нибудь будем? — осведомилась она неприязненно. — Тут, вообще-то, рюмочная, а не конференц-зал и не дом свиданий!

— А можно заказать полчаса тишины? — спросил Маркиз, проникновенно взглянув на работницу общепита и вложив в ее руку сложенную пополам купюру.

— Вам — все можно. — Взгляд официантки потеплел, на щеках сквозь слой штукатурки проступил девичий румянец. — Я же сразу не разглядела, какой тут приличный человек сидит! Не беспокойтесь, разговаривайте сколько угодно!

— Очень вам признателен! — Леня добавил еще одну купюру.

— А может, все же хотите селедочки? — смущенно предложила официантка. — Хорошая селедка, астраханская!

— Как-нибудь в другой раз!

— Ну, в другой, так в другой!

Она удалилась с мечтательной улыбкой. Маркиз немного подождал, взглянул на Галину и спросил:

— Что же было дальше?

— Дальше? Я настаивала на розысках мужа, и дело открыли — все же пропал человек, да еще и большие деньги исчезли со счета. Деньги их на некоторое время заинтересовали, но ненадолго.

— Вот как? — Маркиз поднял брови. — Отчего же ненадолго?

— Потому что вскоре выяснилось, с кем именно он сбежал.

— Вот как? — Маркиз изобразил вежливый интерес. — И кто же это? Актриса? Фотомодель? Телеведущая?

— Ничего подобного! Скромная банковская служащая. Сотрудница того самого банка, в котором у нас был счет.

— Тот самый счет, с которого пропали деньги? — на всякий случай уточнил Леня.

— Именно! Она, эта Алена, пропала в тот же самый день, что и мой муж. А потом, когда порасспрашивали ее подруг, выяснилось, что у них уже давно был роман. Вы же знаете: жена всегда все узнает последней… Это закон природы.

— Как вы на это отреагировали?

— А как вы думаете? — огрызнулась клиентка, хотя в Лениных словах не было и тени злорадства, он просто хотел прояснить ситуацию. — Разумеется, очень плохо. Ну, прорыдала ночь в подушку, разбила с десяток тарелок из парадного немецкого сервиза и еще рамочку от нашей свадебной фотографии, а сам снимок изрезала ножницами.

— Обычно, стало быть, отреагировали, — констатировал Леня.

— Ну да. А к утру я решила, что нужно жить, как будто ничего не произошло. Знакомые и так поглядывали на меня с откровенной жалостью, а что может быть унизительнее жалости? Кроме того, надо было приниматься за работу.

— За работу? — Маркиз удивленно взглянул на Галину. Она не казалась похожей на работающую женщину.