Я ещё не плавал так далеко. Надо у других головастиков спросить.

Анита опустила руку с кольцом в воду и, когда вокруг собрались толпы головастиков, спросила:

— Кто знает, где живёт мама-Квака?

— Я!.. — неслышно прогремел хор безмолвных голосов.

— Кто может меня к ней проводить?

— Мы все проводим! — единогласно вскричали головастики.

— Стойте! — завопил Квон. — Самое главное забыли: королева хочет кушать! Планктона она не ест, головастиков — и подавно. Чем её накормить?

— Это очень просто, — сказал лобастый головастик без малейших признаков ног. — У королевы есть волшебное кольцо. Оно не умеет бить и убивать, ранить и обижать. Оно не помогает в сражении, но любое не злое желание оно немедленно выполняет, ведь в нём сила всех головастиков вселенной. Надо зажать правой рукой руку с кольцом и пожелать что угодно. Если головастики в силах исполнить желание, оно сбудется.

Анита сжала кольцо правой рукой и сказала про себя: «Хочу есть!»

Ломоть горячего, только из печи, хлеба и горстка иловатой, зачёрпнутой в пруду воды — лучшего завтрака невозможно представить.

То, что королева пьёт воду из их родного пруда, привело собравшихся в полный восторг. Поступок, достойный настоящей повелительницы!

После королевской трапезы, вся громада, ведомая несколькими знатоками, отправилась в путь. Оказалось, что идти надо совсем немного, сотня шагов или чуть больше. Берег в этой части пруда был вязким, и, по собственной охоте, Анита туда бы не полезла.

Мама-Квака, большая жирная лягушка сидела на листе кувшинки и взирала на мир из-под полуприкрытых век.

— Мама, мама!.. — закричала головастики, смотри, это наша королева!

— Играйте, детки, — скрипучим нутряным голосом произнесла лягуха.

— Мама-Квака, — вступил в переговоры юркий Клильк. — Королеве очень нужна твоя волшебная коробочка. Подари ее, пожалуйста.

— А рассказывать всем, кому ни попадя, мои тайны — нехорошо, — последовал ответ.

Неуловимым движением Квака дёрнулась вперёд, широкий беззубый рот приоткрылся на мгновение, и Клильк, не успев охнуть, исчез в маминой глотке.

— Что ты делаешь?! — закричала Анита, забыв, что надо соблюдать тишину.

— Завтракаю, — хладнокровно ответила Квака.

— Но ведь это твой ребёнок!

— И что? Я его породила, я его и слопала.

— Детей нельзя есть! — горячо воскликнула Анита. — Детей надо любить!

— Я и люблю. Особенно на завтрак.

— Ты подлая!.. — процедила Анита, схватившись за шпагу, скрытую до поры в зелёном чехольчике. — Ты им не мама, ты выметала икру и бросила на произвол судьбы, даже не подкинув в приют. Мамы так не поступают.

— Нет! — в тысячу голосов закричали головастики. — Не убивай! Это наша мама!

А ведь они правы. Без большой глупой лягушки не будет и головастиков. Но всё же остановиться Анита не могла.

— Если прилетит серая цапля и съест маму-Кваку, что вы скажете тогда?

— Это будет очень печально, — ответил умненький головастик, — но таков закон жизни. Найдётся другая лягушка, которая займёт мамино место.

— Значит, убивать нельзя, а съесть можно?

— Получается, что так, — согласились головастики. — Нас же едят.

— Замечательно… — мстительно прошептала Анита, продемонстрировав Кваке шпагу. — Я не буду тебя убивать, я насажу тебя вот на этот шампур, зажарю на костре и съем.

Можно представить, как возмутился бы советник Карлеон, услыхав, что церемониальную шпагу королев обзывают шампуром. Но здесь было некому испытывать пиетет перед королевскими регалиями. Зато угроза быть зажаренной Кваку напугала.

— Люди лягушек не едят! — быстро сказала она.

— Ещё как едят! У нас в библиотеке есть книга «Кухня народов мира», и там приведён рецепт: лягушачьи лапки а ля фрикассе из кур. Выбирай: отдашь коробочку или станешь фрикассе?

— Подавись ты своей коробочкой! Всё равно она мне не нужна!

Небольшой сундучок, возникнув словно из ниоткуда, шлёпнулся у ног Аниты.

С трофеем в руках Анита выбралась на сухое, раскрыла сундучок. Он был пуст.

— Что с ним теперь делать?

— Туда можно положить что-нибудь своё, и будет удобно носить, — сказал умненький головастик. — Мы ничего не носим, и у нас нет ничего своего. Поэтому маме-Кваке коробочка была не нужна.

У Аниты была шпага и тючок с упакованным дорожным костюмом. Ни то, ни другое, в махонький ларчик, мягко говоря, не влезали. Но когда Анита, пробы ради, примерила к сундучку тюк с вещами, оказалось, что он прекрасно входит внутрь, и там ещё остаётся место. Шпагу Анита прятать не стала; на войне оружие должно быть в руках. Закрытый сундучок по-прежнему ничего не весил, а вскоре выяснилось, что и в руке его держать не обязательно, а можно прикрепить к платью, и он ничуть не будет мешать движениям.

Удобная оказалась вещь. Теперь можно отправляться в путь, сторожко шагая среди рыщущих врагов, день за днём приближаясь к горному хребту, вершины которого уже не освещаются первыми лучами солнца, а просто синеют вдалеке.

Проститься как следует со своим народом Анита не успела; из-за пригорка вышли ползуны. Они и прежде проходили совсем близко, патрули по четыре-пять особей. В эти минуты Анита замирала и стояла, стараясь не дышать. Чем-то происходящее напоминало игру в жмурки, но жмурки смертельно опасные. На этот раз врагов было много. Любой из гвардейцев с полувзгляда точно определил бы их число. Анита видела одно: врагов очень много — десятки, если не сотни. Вёл отряд устрашающего вида ползун, весь увешанный амулетами, в шапке с ветвистыми рогами. Меч он держал в правой средней руке, а верхними руками сжимал жезл со светящимся навершием.

— Она здесь! — прохрипел шаман. — Я чую следы колдовства: не нашего и не ихнего. Значит, это ейное колдовство. Она прячется, но мы её найдём. Ползите плечо к плечу, проверяйте всякую травинку, любую соринку. Она не должна уйти.

Рядовые ползуны опустились на четыре конечности и медленно двинулись вперёд.

Анита беспомощно оглянулась. Что делать? Отступать в пруд? Клубы ила под ногами тотчас выдадут её. Оставаться на берегу? Через три минуты она будет схвачена, её найдут, не видя, просто на ощупь.

Вражеский шаман смотрел прямо в лицо Аните. Глаза его светились сапфировыми огнями.

— Ква-ра-лева!..

Кричал Квон. Было видно, как невероятно трудно ему преодолеть обретённое лягушачье безразличие: хвостик — последнее, что связывало его с миром головастиков, дрожал от напряжения и готов был отвалиться, но Квон продолжал кричать, неслышно разевая рот:

— Кваралева! У тебя кольцо! Пожелай спастись!

Анита схватила правой рукой левую, крепко зажала кольцо, загадала: «Хочу в королевский дворец, в янтарный зал», — и ещё успела крикнуть во весь голос:

— Спасибо!

Мир крутанулся вокруг замершей Аниты и вновь успокоился, но в ином порядке.

После солнечного утра, сиявшего на берегу пруда, янтарный зал показался тёмным и мрачным. Окон здесь не было, пламя двух