Последние располагаются между государством и представленной шире общественностью, включающей в себя, например, новые ориентированные на рынок частные фирмы, возникающие в настоящее время в электронной и фармацевтической промышленности, а также в сфере услуг, которые Шеде также рассматривает в своем отдельном исследовании [Schaede 2008]. В соавторстве с Уильямом Граймсом Шеде [Schaede, Grimes 2003а] отмечает важность промежуточных институтов в прослеживании самобытных реакций Японии на глобальные изменения через процесс проницаемой изоляции. Она, однако, не занимается подробным рассмотрением конкретных институтов или структур стимулирования, которые опосредуют, а зачастую и сдерживают глобализацию. Как показывает лежащая перед вами книга, существуют убедительные доказательства того, что такие промежуточные органы в самых разных формах — от ассоциаций банкиров до сельскохозяйственных кооперативов — на самом деле глубоко трансформируют структуру предпочтений своих индивидуальных членов. Такая трансформация делает указанных индивидов сдержанными и нечувствительными к призывам ко всем заинтересованным сторонам, важность которых в последнее время так подчеркивают в своих анализах Розенблат, Тиес и Эстевес-Абе[27].

Обширные сдвиги в глобальном распределении капитала между странами, по-видимому, повлияли на путь развития Японии, особенно в условиях все более интегрированной мировой политико-экономической системы, которая начала формироваться в конце 1970-х годов и приобретала все большую международную значимость в начале XXI века[28]. Тем не менее эти сдвиги в распределении реагируют не только на макроэкономические соотношения спроса и предложения, но и на национальные модели финансового регулирования. Они также по-прежнему реагируют на политико-экономические стимулы, которые часто заложены в прочных субнациональных внутренних институтах на микроуровне. Только комплексный подход, учитывающий международные и внутренние соображения, макро- и микроэкономические, как в экономической, так и в политической сферах, может адекватно объяснить суть исторического перехода от экономического роста к стагнации, который произошел в Японии за последние четверть века, или сложные и детализированные перспективы обращения этого развития вспять.

Краткая аргументация

В этой книге исследуется, как субнациональные институты влияют на стратегии экономического роста и реакцию страны на глобализацию, с особым акцентом на Японию после Второй мировой войны. Особое внимание уделяется промежуточным — большей частью корпоративным — организациям гражданского общества, которые структурируют индивидуальные, групповые и политические стимулы. Это не является следствием исключительно корыстных интересов, большая часть этих организаций выполняет важные технические и административные задачи. Координирующую и связующую роль во многих из них играют банки.

В книге утверждается, что указанные субнациональные институты интернализируют выгоды и экстернализируют издержки, ориентируя тем самым стимулы своих членов на микроуровне на распределение рисков и выгод, что может как стимулировать крупномасштабные проекты в интересах общества, так и поддерживать основанные на капиталовложениях экспансивные стратегии внутреннего роста. В то же время благодаря своей узкой внутригрупповой ориентации эти мезополитические институты изолируют отдельных принимающих решения индивидов от глобального влияния и, таким образом, косвенно препятствуют оперативной реакции на события во внешнем мире.

В качестве поддержки основной аргументации в книге демонстрируется, как специфические субнациональные институты, так называемые круги компенсации, создают совместные, часто эффективные, но в то же время узко ограниченные, парохиальные модели политико-экономического поведения, характерные для Японии и других кооперативных рыночно-капиталистических систем. Они противопоставляются как более и последовательно реакционным распределительным коалициям, которые, как постулировал Манкур Олсон [Olson 1982], препятствуют экономическому росту, так и корыстным интересам, влияние которых характеризуется другими авторами аналогичным образом, см., напр., [Lincoln 2001]. В этой книге исследуется преобладание и функциональная роль кругов компенсации в шести секторах японской политической экономики, выбранных с учетом их предполагаемой роли в формировании моделей развития и глобализации. В число этих секторов входят: (1) финансы; (2) земельная политика; (3) сельское хозяйство; (4) энергетика; (5) транспорт; (6) коммуникации. С целью контроля в книге также кратко рассматриваются модели корпоративного поведения в двух глобализированных отраслях — автомобилестроении и электронике, — где круги не так заметны, а также истории таких инновационных глобальных японских фирм, как SoftBank и Rakuten, которые не были активны в кругах компенсации.

Исследование показывает, что круги компенсации в финансовой и земельной политике, где банки являются важнейшими связующими звеньями, сыграли центральную роль в формировании контуров японского экономического роста. Эти круги функционировали двумя способами: распределяя риски крупных капиталовложений через разделение рисков и поощряя высокий леверидж через связь кредитования и залога недвижимости. Поддерживая разделение рисков и высокий леверидж, компенсационные круги способствовали быстрому росту таких мощных отраслей тяжелой промышленности, как сталелитейная, судостроительная и нефтехимическая, которые обеспечили быстрый рост экономики в 1950-х, 1960-х и начале 1970-х годов. Сельскохозяйственные круги также сыграли свою роль, помогая стабилизировать политические параметры, способствующие капиталоемкой индустриализации, и поддерживая высокие цены на землю, которые, в свою очередь, способствовали либерализации банковского кредитования. Энергетические круги в течение многих лет также способствовали ослаблению ресурсных и валютных ограничений роста благодаря массовому внедрению ядерной энергетики.

Несмотря на то что круги компенсации поддерживали быстрый рост экономики в течение многих лет, через механизмы диффузии риска, включая государственные гарантии, они также усиливали моральный риск. Этот риск был управляемым до тех пор, пока японская система была изолирована от мира посредством валютного контроля и имела такие адекватные механизмы кредитного мониторинга, как банки долгосрочного кредитования. Например, в 1970-е годы круги компенсации смогли эффективно справиться с избыточными мощностями в судостроении путем скоординированного сокращения этих мощностей[29]. В 1980-х годах по мере развития процесса финансовой глобализации таким классическим структурам мониторинга и распространения рисков, как банки долгосрочного кредитования и система сопровождения Министерства финансов (МФ), стало не под силу стабилизировать круги, что привело к финансовому кризису, кредитному кризису, падению цен на землю и резкому снижению темпов экономического роста. Моральный риск в энергетической системе, наряду с неадекватным мониторингом, после аварии на АЭС Фукусима также привел к кризису энергетических кругов.

Утверждается, что круги компенсации также помогли определить реакцию Японии на глобализацию, несмотря на то что они формировали внутренние модели роста, хотя в этих двух случаях главенствующие места занимали разные круги. Круги в сфере транспорта, сельского хозяйства и коммуникаций напрямую работали над изоляцией Японии от мира и, таким образом, непосредственно сдерживали и откладывали ее реакцию на глобализацию. Круги в финансовой сфере, включая систему сопровождения МФ, также замедлили, но более косвенно, реакцию японских банков, страховых и фондовых компаний. После того как в начале 1990-х годов лопнул финансовый пузырь, нежелание банков давать кредиты усилило рецессию и дефляцию. Несговорчивость и нерешительность, порожденные кругами, открыли возможности для иностранных инвесторов, воспользовавшихся управляемыми внутренними рынками, которые местные игроки пытались сохранить, и спровоцировавшими этим рыночную нестабильность.

В этой книге делается вывод, что круги компенсации настолько встроены в большинство рассмотренных секторов японской