Оля не выдержала первой.

— Да, страдать! — вспылила она. — Ну сколько можно? Страшно подумать, сколько лет уже прошло с того дня, а ты всё ещё… себя хоронишь. Сколько можно переживать?! Ты — молодая, красивая, успешная женщина, живи и радуйся… А то, что она не смогла…

— Я тебя поняла.

— Кира…

— Я. Тебя. Поняла, — жёстко отчеканила каждое слово. — Обещаю рассмотреть и обдумать твои рекомендации.

— Я же хочу как лучше.

— Спасибо. До свидания.

— Кира!

— До свидания.

Временами я умела быть той ещё стервой. Нажав на кнопку отключения, я от души швырнула телефон на кровать.

— Чтоб тебя…

***

На кухню я вернулась, переодевшись в домашние шорты и майку и смыв весь макияж с лица. Соблазнять кого-либо мне расхотелось напрочь. Пусть я и до этого не имела в планах каких-то поползновений в сторону Глеба, но теперь его присутствие в моём доме казалось ничем иным, как досадным недоразумением.

Он находился всё там же — около плиты, в фартуке и с щипцами в руках. Вновь весёлый и расслабленный.

— У меня почти всё готово. Где сядем? Ты обещала мне умопомрачительные закаты.

— Глеб, я…

Больше всего на свете в этот момент мне хотелось, чтобы он куда-нибудь делся. Просто взял и молча ушёл, без всяких вопросов и выяснений причин. Но язык так и не повернулся произнести это вслух.

Впрочем, судя по следующей его фразе, он и сам всё понял без моих речей.

— У тебя что-то случилось, — это не было вопросом. — Давай сначала просто поедим. Встречать неприятности на сытый желудок куда приятнее, чем на голодный. А уже потом… будем принимать какие-либо решения.

Я честно обдумала его предложение и… в конце концов молча кивнула головой.

***

Ужин получился по-настоящему вкусным. Даже я со своим настроением, скатившимся до уровня плинтуса, оценила кулинарные способности Глеба.

— Не знаю, какой из тебя юрист, но повар ты прекрасный, — заметила я, — ты мог бы смело зарабатывать этим на жизнь.

Его взгляд скользнул по мне, а уголок рта чуть дрогнул, намекая на тактично скрытое веселье. Комплимент явно пришёлся к месту.

— Ну уж нет, — блеснул он своими глазами. — Предпочитаю всё оставить как есть. Я хорош на своём месте, ну а кулинария… пусть остаётся моим методом произвести впечатление на красивых девушек.

Я совсем по-детски заалела щеками, растаяв при одном намёке на то, что ему хочется произвести на меня впечатление. При этом другая часть меня осталась недовольна тем, что там имеются какие-то ещё гипотетические другие девушки. Абсолютно иррационально хотелось оставаться одной-единственной.

Л — логичность. Сегодня явно не была моей сильной стороной.

— Ну и зачем тебе производить на меня впечатление? — вернула я себя с небес на землю.

— Пока не знаю, — с деланным безразличием пожал он плечами. Правда, тут же добавил, лукаво прищурившись: — Время покажет.

Больше расспрашивать я не стала, и между нами повисло молчание.

Мы сидели на моём балконе и любовались тем, как солнце медленно плывет над рекой в направлении горизонта, окрашивая небо спектром оттенков розового и красного. Да, закаты в нашем городе невероятные.

На какое-то время волшебство момента позволило забыть про сегодняшние тягостные думы. Смешно, я весь день пыталась убедить себя, что всё в порядке, но, как оказалось, от себя не убежать. Привычный приступ меланхолии, похоже, снова тянул ко мне свои липкие щупальца.

Но вот сейчас, в этой странной компании чужого мне человека, мне словно становилось легче дышать. Не было в его взгляде того давящего сочувствия, в коем любили топить меня папа, Оля и Крис. А может быть, мачеха была права, и я действительно душила себя сама, из года в год предаваясь своей личной драме. В конце концов, отец же смог продолжить жить дальше, даже построил новую семью, успешный бизнес. А я… а я всё никак не могла отделаться от той двенадцатилетней девочки, которая просыпалась во мне раз в год в этот самый день.

— Тебя что-то тревожит, — прервал мои размышления Глеб, неожиданно нарушив очарование окружавшей нас тишины. — Что-то случилось.

Это не было вопросом, впрочем, я в любом случае не стала бы на него отвечать. Наклонившись совсем близко к своему гостю, я тихонько шепнула:

— А ты умеешь творить глупости?

Он умел. Что, собственно, и доказал, неожиданно прижавшись своими губами к моим. Как оказалось, целовался он тоже… практически идеально.

Глава 4. Ночь

Разбудило меня ощущение невыносимой жары и духоты. Погода этим летом часто изводила нас высокими температурами и безветрием, но сегодня отнюдь не они были причиной моего дискомфорта.

Горячее тело мужчины, обнимавшего меня со спины, практически полностью повторяло изгибы моего. Первая реакция – паника. Как только до сонного мозга дошло случившееся накануне вечером, я едва не подскочила на кровати в непреодолимом желании сбежать. Лишь страх разбудить Глеба заставил меня остаться на месте. И уважение к спокойному сну другого человека тут было вовсе ни при чём. На смену панике пришло жгучее чувство стыда, лишь усиливающееся с каждым новым воспоминанием, безжалостно всплывающим в моей памяти. Ей Богу, лучше б я головой ударилась и заработала амнезию, чем… вот это всё. Кто б знал, что тот поцелуй на балконе вдруг обернётся… ночным безумством.

Целоваться мой новый знакомый умел. Правда, делал это с лёгкой толикой агрессивности — мои губы до сих пор саднило от приступа мужской страсти. Хотя, может быть, это была вовсе не страсть, а природная дурость обоих, которая детонировала от прикосновения друг к другу. Не знаю. Но факт оставался фактом. Одно невинное касание губами в момент превратилось в неуправляемый ураган эмоций, от которого опьянило голову и отключило самоконтроль напрочь.

Поцелуй был долгий и жадный, настолько, что в какой-то момент нам попросту перестало хватать воздуха и… всего остального. Наши руки бесстыже исследовали тела, забираясь под одежду, касаясь кожи, будоража и немножечко пугая откровенностью ласки и наглостью.

А потом Глеб оторвался от меня, с каким-то утробным рыком прервав наше безумие.

Мы сидели в закатных сумерках, тяжело дышали и не замечали рухнувших на пол тарелок.

— Как-то всё быстро, — нервно усмехнулся он.

— М-м-м… — отозвалась я, всё ещё пребывая в дурмане от случившегося и не зная, что ожидает нас дальше.