class="p1">В игре способностью отличить непися от «бессмертного», а именно такое название игроков было каноничным, обладали лишь представители классов подобных охотникам или егерям, да и то не все. И тех кто способен на это, растащили по кланам, где они теперь работают детекторами, на случай если в клан попытается вступить бессмертный, маскирующийся под непися, или наоборот.

Вполне не плохая должность, вопреки описанию — поскольку такие ребята редки, кланы их всячески выхаживают. У того-же крафтерского клана, на форум к которым я умудрился пробиться, такого детектора нет. Впрочем, с моей спецификой в детекторы мне путь заказан.

Паладин засуетился, пытаясь подняться с пола и не потерять при этом остатки достоинства. Он явно боялся меня, и это было оправданно, ведь я представлялся ему жутким призраком, способности которого не известны, а выяснять их экспериментальным путём ему очевидно не хотелось. На лицо все признаки первого запуска «вертикалки», парень явно только сейчас задумался о том, что повышенная реалистичность может быть не только преимуществом, но и причиной, по которой почти все танки в «Мире Арона», пользуются «лежаками». Это и дешевле и огненный шар в пузяко не станет причиной нервного срыва.

Несколько раз поскользнувшись, паладин умудрился выпустить из рук меч, отчего тот отлетел на пару метров. Пополз он за мечом на карачках, забыв щит на месте. Подобрав меч, он, используя его как костыль, сумел таки подняться на ноги. Потом заметил, что щит лежит в стороне, кинул быстрый взгляд на меня, и поковылял к своему имуществу. Однако, попытавшись нагнуться, этот бравый вояка вновь умудрился грохнулся на пол. Я конечно понимаю, что его паника это моя вина, но всё равно это мельтешение не вызывало у меня ничего кроме сильного раздражения. Мог бы удержаться на ногах хотя-бы из чувства гордости. И, если раньше я говорил не серьёзно, то сейчас мне по-настоящему захотелось его прибить, чтобы не болтался под ногами.

— Хватит копошиться. Ты либо покидаешь склеп прямо сейчас, даже если гоблин банкир, объясняющий своему начальнику, как он умудрился разбить дорогущую вазу, отданную на сохранение лучшим клиентом их банка, будет идеально копировать позу твоего ухода, либо я подарю тебе прекрасную возможность, остаться тут без каких бы то ни было проблем со стороны твоей принадлежности к состоянию местных обитателей.

Честно говоря, я сам обалдел от такой тирады. На меня иногда накатывает, и подобные высказывания то и дело проскальзывают. «Пафос наше всё» и никуда от этого не деться.

— А?

Паладин натурально подвис, пытаясь понять смысл фразы целиком, а не отдельно взятых примеров. Когда же у него получилось, он побагровел, явно показывая недовольство моим сравнением о его позе. На этот раз он поднялся аккуратно, без резких движений, и, не сводя с меня взгляда, стал обходить меня по кругу, медленно двигаясь в сторону выхода.

Впрочем, меня, его действия не особо волновали, поскольку я пытался разобраться в своих ощущениях. Моя ненависть к этому чудику не была нормальной. В обычной жизни, он вызвал бы у меня, самое большее, злую усмешку. Сейчас-же я едва сдерживался — мне натурально хотелось схватить его за горло и вырвать из него пару кусков. Образ того как его тёплая плоть лежит в одной руке, а он сам трепыхается от боли в другой, хрипло побулькивая вместо нормальной речи, и пытается зажать рану, настолько впился в голову, что воспринимался уже как чёткое осознание моих дальнейших действий. Как когда решение уже принято и мозг уже успел обработать дальнейшие движения до того как они были совершены.

Я отвернулся от него и уставился в противоположную стену. Стало полегче, но не намного. Как если бы захотелось чихнуть, но усилием воли я подавил этот чих. Вроде бы и легче, но приятного мало. Также и с паладином. В каком-то смысле это было даже хуже, чем раньше. Как и в случае с чихом, я практически физически чувствую, как мне полегчает, если я дам волю эмоциям.

Я его не видел, но буквально телом ощущал, что он всё еще здесь. От него шла волна своеобразного тепла. Похоже, по мнению моего подсознания, именно так нежить должна чувствовать жизнь. Как удовлетворяющие тепло. Как спокойствие и умиротворение, мурашками проходящее по всему телу. Казалось, замри на мгновение, и все проблемы пропадут сами собой. Это тепло было настолько приятным, что это было противоестественно. Как если комок гноя, слизи и опарышей, вдруг замурчит и начнёт тереться тебе об ногу.

— Треклятая нежить! Таким тварям не место в нашем мире! Сдохни!

Похоже, я рано расслабился. Оглянувшись, я увидел, как паладин раскрыл дверь склепа нараспашку. Уж не знаю, то ли склеп был настолько неглубокий, то ли солнце было в подходящем положении, то ли паладин оказался сильно прокачен магически, то ли всё вместе, но луч света из открытой двери, осветил всю нижнюю половину моего тела. И это при том, что находился я, достаточно далеко от входа, почти в самом центре склепа.

Я дёрнулся в сторону практически сразу, как услышал первые слова. Я действовал на одних инстинктах, поэтому скорость реакции была выше всяких похвал. Но я всё равно не успел. Паладин, на одном дыхании, рявкнул какое-то сочетание звуков, слишком короткое что бы быть даже одним словом, и луч, ожидаемо, засветился насыщенным золотистым светом. И вот тут мне стало очень плохо.

Нет я не чувствовал боли, нежить на это не способна, скорее наоборот. Эмоция, которую я испытывал, была похожа на своеобразную помесь отчаяния и безразличия. Когда на задворках памяти болтается навязчивая мысль, которую не как не удаётся поймать. При этом мысли как таковой то и не было, и от осознания того, что я пытаюсь дотянуться до того чего нет, становилось ещё хуже. И самым отвратительным было собственное безразличие. Чувство отчаяния и беспомощности было таким естественным, что я инстинктивно понимал — избавиться от него не получиться, а потому и нет смысла пытаться.

Я и не пытался. Нет нужды ни подавлять отчаяние, не пытаться выйти из луча света, не пробовать спрятаться под полом. Необходимо действовать, так как нужно. Последствия не важны. Быстрее всего будет подлететь к живому по прямой, через луч. Вот только с каждым пройденным метром эмоции росли. Всё больше отчаяния и безразличия. Но и луч становиться всё тусклее. Похоже, магически паладин не так одарен, как казалось в начале. В момент, когда он оказался на расстоянии вытянутой руки, свет затух окончательно. Стало чуть полегче.

— Вот и всё парень. — он с приятным ужасом