уши им. Однако медсестры в клинике были в основном суровыми и немногословными – тоже политика компании. Ну а Джона Наташе просто нравился, причем уже давно, и она использовала любой повод, чтобы завладеть его вниманием.

Теперь же у нее и вовсе, как ей казалось, было достижение. Наташа, блогер со стажем, даже в клинике не отказалась от любимого дела. Она регулярно постила обновления в соцсетях, не скрывая, где находится.

Джоне это казалось нелепым и беспечным. Но Наташа получила личное разрешение доктора Монтгомери, оспаривать которое молодой хирург не собирался. Хотя бы потому, что прекрасно знал: по выходным Монтгомери то и дело играет в гольф с Александром Фразье, а значит, его позицию можно считать позицией руководства.

Они почему-то верили, что бурная виртуальная жизнь Наташи идет на пользу репутации клиники и привлекает новых спонсоров. Возможно, они были правы, Джона в таком разбирался куда хуже. Его устраивало только то, что фотографии сотрудников и персонала Наташа могла размещать в своем аккаунте лишь с их согласия.

Но теперь речь шла не о фотографиях как таковых. Наташа где-то добыла компьютерное приложение, которое позволяло смоделировать внешность пациента через несколько лет после операции. Она добилась от некоторых товарищей по несчастью позволения выложить картинки «до» и «после» с их участием. Вот это как раз принесло ей тот самый успех, которым она теперь хвасталась перед Джоной.

Она еще щебетала что-то на смеси русского и плохой пародии на английский, но хирург уже не слушал: он разглядывал коллажи, созданные приложением. В принципе, получилось не так уж плохо – не совсем далеко от истины. Но приложение все равно льстило пациентам, да еще и макияж порой накладывало. На самом деле такими идеальными эти люди не будут уже никогда. Но пусть верят… Сначала это им поможет, а потом они смирятся.

– Я вас поздравляю, – наконец прервал неожиданную собеседницу Джона. – Но при чем здесь я?

– Интервью! – выпалила Наташа. – Вы и я… Когда переводчик новый!

– Нет.

– Но… переводчик…

– Нет, – повторил Джона.

Когда появится переводчик, он сумеет объяснить девушке, почему хирургу не нужно никакое интервью. Джона готов был подбросить пару-тройку вежливых аргументов, щадящих самооценку пациентки.

На самом же деле он слишком хорошо понимал: Наташе нужно не интервью. Она, насмотревшаяся романтических фильмов, просто ищет повод побольше общаться с молодым хирургом. Ей наверняка кажется, что между ними обязательно вспыхнет искра, они начнут улыбаться друг другу, перестанут обращать внимание на языковой барьер, да и вообще, все, кроме их любви, станет неважным…

Зря все-таки Александр Фразье велел убрать из клиники зеркала. Зеркала иногда отрезвляют.

Кое-как избавившись от болтливой русской, Джона наконец направился на отдых. Завтра утром нужно назначить дату операции Эмми. Было немного страшно, хотя он уже корил себя за этот страх. Бессмысленно откладывать эксперимент, это ни к чему не приведет! А с другой стороны, он ведь не эксперимент откладывал, он откладывал момент, когда все способно рухнуть.

Джона был уверен, что главным событием дня станет это, потому что операций как таковых у него запланировано не было. Однако ранним утром, потягивая первую чашку кофе, он обнаружил кое-что новенькое в привычном пейзаже двора перед клиникой: на парковке появился большой автобус.

Это было как минимум необычно. Клиника Святой Розы располагалась в отдалении от федеральных трасс да и дорог общего пользования как таковых – в этом заключалось одно из ее преимуществ. С учетом всех знаков, встречающихся по пути, сюда очень трудно было попасть случайно. Сотрудники, пусть и небогатые, пользовались в основном личными автомобилями – в Америке это не роскошь. Пациенты прибывали на машинах с медицинским оборудованием.

Так что автобус привозил только сотрудников-иностранцев, доставляя их из аэропорта, а это всегда любопытно.

Джона уже знал, что примерно неделю назад клинику покинула группа из трех переводчиков. Из-за ошибки, допущенной кадровым отделом, замена тогда не прибыла, и пациенты вроде Наташи были вынуждены довольствоваться объяснениями на пальцах. Теперь же это исправили…

А может, и ошибки изначально не было. Джона знал, что многие переводчики, приезжая сюда, подписывали предварительное соглашение на минимальный и максимальный сроки работы. На словах все обычно обещали остаться на максимальный срок, потому что пребывали под впечатлением от гонорара.

Но время шло, начиналась работа, они разбирались, что именно здесь происходит. Выдерживали не все, некоторых даже отпускали раньше срока, потому что от них, постоянно рыдающих или пьяных, все равно не было толку. Джоне стало любопытно, сколько продержится нынешняя смена.

Первым автобус покинул толстяк со смуглой кожей, зябко кутающийся в слишком тонкое для здешних холодов пальто. Этот явно не из переводчиков, которые будут бегать по больнице и общаться непосредственно с пациентами. Скорее всего, он отправится в юридический отдел – переводить и заверять документы.

Следом за ним на парковку вышла азиатка средних лет, спокойная, как манекен. Она сразу же забрала из багажного отделения свою сумку и широкими, почти армейскими шагами двинулась к крыльцу. Эта может и справиться – вон доктор Танг же справляется!

Последней выбралась девушка, вызвавшая у Джоны особый интерес. С высоты нескольких этажей он не мог толком ее разглядеть, видел только, что она молодая, высокая, с подтянутой фигурой. Таких тут давно не было… А жаль.

В вопросах личной жизни Джона всегда был очень осторожен. Он не льстил себе, он прекрасно знал, что станет объектом охоты с момента, когда поступит в медицинский колледж. Потому что привлекателен – и потому что толковые врачи неплохо зарабатывают. Так что серьезных отношений он пока избегал: последнее, что было нужно молодому профессионалу, только-только вставшему на ноги, – это разорительный развод и пара-тройка детей, которых придется содержать ближайшие десятилетия. Поэтому он предпочитал вменяемых долгосрочных любовниц и дублирование методов предохранения.

Но все это оказалось легко организовать в большом городе. Переезд в клинику изначально вызывал вопросы по этой части жизни. Джона решил, что будет ориентироваться по ситуации и обязательно что-нибудь придумает. Вот только нельзя собрать ракетный двигатель, если у тебя под рукой только палка, камень и три сопли неизвестного происхождения.

Клиника Святой Розы совершенно не подходила для спокойных, взвешенных сексуальных отношений. Романы с пациентками для Джоны всегда были табу, за такое прощаются с карьерой, а здесь нашлись и другие причины, побуждавшие держаться подальше от медицинских коек. Среди персонала не было ни одной женщины младше сорока пяти, да еще и странноватая Мария эта носилась по этажам с Библией наперевес, проверяя, не задумывается ли кто-нибудь о грехе.

Джона уже успел съездить в ближайшие городки, но и там картина не радовала. Нет, молодые девушки, разумеется,