с бутылкой красного вина и ослепительно красивой блондинкой Линой. Августа она восхитила. И до окончания школы ему нравились только ослепительные блондинки — с золотыми, как солнце, волосами.

Лупик первый позвал его к дворовому столу и попросил принести штопор из дома. Августик бросился выполнять поручение. Когда он вернулся, Лупик не прогнал его, как обычно это делали двадцатилетние, а предложил сесть с ними.

— Как тебя зовут? — спросила красавица засмущавшегося мальчика.

— Август.

— А меня Лина.

Так впервые состоялась их встреча. Он не мог оторвать взгляда от Лины: от ее губ, волос, глаз. Лицо имело свою неповторимую привлекательность, как и божественные, длинные, совершенно золотые волосы, спадающие ниже плеч.

— У тебя чудесные конопушки на носу, — сказала Лина. Ей очень нравилось, что он стесняется и украдкой рассматривает ее.

— Мы зовем его Рыжик, — сказал кавалер Лупик, открывая бутылку.

Август терпеть не мог эти конопушки и эту кличку, на которую не отзывался.

Лина достала большую плитку шоколада и, развернув, положила ее перед ним на стол. Это было целое сокровище.

— Мне нравится твое имя, оно очень необычное, мы будем с тобой друзьями, да? — загадочно спросила ослепительная блондинка.

Засмущавшийся Август застенчиво кивнул.

— Ешь шоколад, — сказала она с улыбкой и придвинула плитку к нему еще ближе.

Он засмущался еще больше, он всегда стеснялся, пока не вырос.

Лупик наконец открыл бутылку и предложил ей выпить из горлышка первой. Лина отрицательно покачала головой.

— Ты любишь шоколад? — спросила она.

Август кивнул.

— Он стесняется, — сказал Лупик и поднес горлышко ко рту, кадык его дернулся.

Тогда она взяла плитку тонкими пальцами, чуть надавила на ее спину, отломила кусочек и протянула его к губам Августа. Он непроизвольно раскрыл рот. Она вложила шоколад в его губы, которыми он коснулся ее пальца и выточенного ногтя. У нее была потрясающе тонкая кисть и чуть смуглая кожа. На фоне золотистых волос.

— Какой очаровательный мальчик! Я хочу, чтобы его никто не обижал.

Она повернулась к Лупику, Лупик утвердительно кивнул.

Как шоколад таял у него во рту, так таял Август от ее слов, от всего ее запаха, которым был пронизан воздух вокруг. От нее исходил восхитительный аромат: она была загадочная, нездешняя, таинственная, такая, каких никогда еще в своей жизни не видел он. Как будто она возникла из космоса или прилетела с какой-нибудь звезды.

Лупик передал ей бутылку, и она, ласково уступая, отпила немножко, ровно два глотка. Бордовая капель осталась на красно-вишневой губе. Она розовым языком, на мгновение показав его, коснулась капли, после чего та исчезла вместе с языком за рядом жемчужных удивительных зубов. В сгустившихся сумерках он теперь неотрывно разглядывал ее лицо, не в силах отвести взгляд. И было заметно, что ей это доставляет тайное удовольствие.

Она опять отломила, на сей раз целую пластинку бархатно-коричневого шоколада и протянула ее Августу. Он подставил ладонь навстречу.

— Открой рот, — попросила она.

Ей он не осмелился отказать. Медленно потянувшись, она нежно вложила ему шоколад в рот. Он откусил, вторая половина осталась в ее удлиненных темнотой пальцах.

— А эту я съем сама.

Она коснулась губами кусочка именно в том месте, где откусил он, и втянула его в рот.

— Хочешь еще? — спросила нежно Лина. — Не стесняйся. Я могу тебя покормить. Мне будет приятно.

Он сконфузился окончательно. Лупик медленно опорожнял бутылку, потом снова предложил ее Лине. Она сделала маленький, вежливый глоток.

— Покажи мне твою руку. — Она взяла, не дожидаясь, его ладошку.

И стала пристально рассматривать. Его обволокла неведомая истома, у нее были нежные и прохладные руки.

— Ты хочешь коснуться моих волос?

Он не мог и мечтать об этом и лишь опустил голову вниз, в смущении. Она потянула его ладонь к себе и коснулась ею мягкой пряди. Он никогда не представлял, что женские волосы могут вызвать озноб. И как раскаленные токи пронзить кожу.

В голове поплыло, как в сладком тумане. Она продолжала водить его рукой, а ладонь ощущала ее чудесные волосы.

— Можно я задам тебе вопрос? Я тебе нравлюсь? — тихо спросила Лина.

Он опустил глаза, потом голову и еле слышно произнес:

— Я не знаю…

Лупик расхохотался и протянул ему горлышко:

— На, хлебни для смелости.

— Не надо, — сказала Лина, — он скромный. Я люблю скромных.

Ее божественные, выточенные губы произнесли эти слова, потом сложились и вдруг поцеловали его ладошку.

Как будто молния ударила в его тело. Он невольно вздрогнул. Она это заметила и поцеловала еще раз. Сначала ладонь, а потом перешла на подушечки пальцев. Он задрожал, он затрепетал, Август не знал, что могут существовать такие ощущения. Как не знал, что дрожь может бить изнутри.

Она опустила его руку и нежно посмотрела ему в глаза.

— У тебя будет еще время узнать, нравлюсь ли я тебе. Я это обещаю…

— Если кто обидит, — произнес Лупик, — скажи мне только и не бойся никого.

С этого момента он оказался под покровительством одного из вершителей судеб двора и района, который пользовался неограниченной властью и уважением.

Допив бутылку, Лупик поднялся:

— Пойдем, Лина, проводим твоего Рыжика и прошвырнемся по аллейке.

Лина медленно встала, и волосы рассыпались по ее точеным плечам. Она была высокая и статная, со стройными бедрами и крупной грудью. Тогда длина ног еще не поражала и не ошеломляла Августа, мода на длинные ноги начнется в 80‑е. Но у нее были поразительно стройные и поразительно длинные ноги. Сильно приталенное платье не могло коснуться ее колен.

Втроем они не спеша шли по двору, Лина удерживала ладонь в своей руке, а душа Августа трепетала от одной только мысли, с кем он идет сейчас рядом.