Здорово, пусть смотрят.

Но вот из распахнутых окон квартиры Огневых доносился истошный рев пылесоса. Теперь понятно, почему дед пропустил всю эту сцену.

– Странное у тебя имя – Гильсберт, – заметила Влада, чувствуя, как колено стянула холодная шелковистая ткань.

– Лучше просто Гильс, – подняв черные веселые глаза, мальчишка завязал повязку каким-то хитроумным узлом, полюбовался на свою работу и встал. – Гильсберт – это официально, для торжественных случаев, вроде уличного скандала. А твое имя я и так уже знаю, Влада… Слушай, я не очень умею общаться с людьми. Как у вас принято напрашиваться в гости на чай? Познакомишь с родичами?

По спине у Влады пробежал неприятный холодок.

Очень не хочется объяснять ему, что у нее нет никаких «родичей», – имел он в виду, скорее всего, родителей, а у нее – только старенький дед. Да и квартира, в которой уже лет тридцать не было ремонта, вряд ли его впечатлит. Кстати, и чая нет – заварку дед позабыл купить, а может, денег не хватило. И зачем он сказал, что он не умеет общаться с людьми? Ведь это уже было откровенное вранье. Неужели для того, чтобы она почувствовала в нем родственную угрюмость и прониклась доверием?

– Влада, да не бойся ты, – настойчиво повторил парень. – Я хочу, чтобы ты пригласила меня в гости, слышишь?

Со стороны послышались приближающиеся вопли – на них надвигалась вторая волна скандала вместе с набравшейся злости семейкой Царевых. Пора было удирать домой, и Влада ступила в подъезд, ожидая, что новый знакомый проводит ее до квартиры.

Но нет – тот остался стоять за порогом, выжидающе глядя на нее.

– Да пригласи меня уже, – с досадой произнес он.

Влада чуть не рассердилась на него – раз красивый, то может что ли, требовать приглашения? А потом со смехом будет рассказывать друзьям, как за ним бегает девчонка. Нет уж, пусть идет сам, без приглашений.

– Пойдем, если хочешь, – как можно более безразлично пожала плечами Влада.

– Нет, не то, – послышалось ей вслед.

Махнув рукой, Влада кинулась по лестнице вверх, перепрыгивая сразу через две ступеньки и уже слыша, как снизу загремели визгливые голоса Анжелы и ее родителей.

Черт, дед из-за рева пылесоса не слышал, как она трезвонит в дверь.

Влада выудила из кармана ключи, дрожащими руками отперла замок и, быстро захлопнув дверь за собой, прислонилась к стене коридора, пытаясь отдышаться.

В лучах солнца, падающих из комнат, метались пылинки – допотопный «Вихрь», похожий на скинутый рыцарем шлем, не столько убирал, сколько наводил на пыль панический ужас своим рычанием и воем, после чего она аккуратно возвращалась на прежние места.

Пылесос затих, дед выглянул из гостиной.

– А где букет? – Он опустил глаза и заметил повязку на колене. – А это что такое?! Ты что так запыхалась?

– Дед… – Влада сглотнула, переводя дух. – У нас, кажется, новые неприятности.

– Что еще?

– Да вот, идут уже сюда, кажется. Только не открывай, пожалуйста!

Влада не ошиблась – через секунду звонок заверещал, а в дверь со всей силы ударили ногой.

Почти целых полчаса отец Анжелы яростно вопил, угрожая и подробно рассказывая, что бывает с теми, кто посмел тронуть его семью и его пса.

– Все, старый хрыч, ты допрыгался! – орал Лев Михайлович, пока дед, замерев у двери, настороженно прислушивался. – Ты мне ответишь за собаку! Всю жизнь не расплатишься! Я уже в отделение полиции позвонил – у меня там знакомые! Если ты мне до завтра собаку не вернешь, я тебя упеку куда следует, а твою охламонку в детский дом отправлю, понял?

Когда сосед выдохся и отправился восвояси, Владе страшно было смотреть деду в лицо – настолько оно побледнело. Казалось, вот-вот, и старик упадет.

– Я ни в чем не виновата, – выдавила она из себя. – Не дразнила я никакую собаку, правда!

– Да я тебе верю, – старик, понурившись, прошаркал на кухню. – Что же такое творится? С каждый днем все хуже и хуже… Пойдем, расскажешь мне все подробно. Только поставлю чайник и закрою окно…

Пока Влада рассказывала, дед по-настоящему съел таблетку валидола и, как ей показалось, даже сильнее постарел.

– В общем, этот Кондор уже бежал, чтобы меня разорвать, а тот мальчишка как мячом в него бросит, и пес вдруг рванул совсем в другую сторону!

– Как, ты сказала, того паренька зовут? – переспросил дед.

– Гильсберт Муранов. Он даже перевязал мне колено.

– Колено болит?

– Да нет, я же падала на траву. Можно было и не перевязывать…

– Так… – дед задумался. – А сними-ка повязку.

– Сейчас…

Узел развязываться почему-то не хотел, да и выглядел не совсем обычно – он напомнил Владе парадоксальные фигуры из книжки «Загадки четвертого измерения», которую им однажды показывали на уроках физики. Ткань повязки тоже была необычная – шелковистая, на черном фоне пестреют желтые, оранжевые, зеленые и красные рожи, страшно и свирепо скаля зубы.

– Странно… Что-то не получается. – Влада принялась дергать узел, зацепляя его ногтями.

В конце концов, потеряв терпение, она взяла маникюрные ножницы и принялась ковырять ими повязку, чтобы попросту ее распороть. Ткань не поддавалась. Хотя на вид это был совсем тонкий шелк, ножницы были ему нипочем.

– Не надо так делать, поранишься, – остановил ее дед. – Не снимешь ты эту повязку, я так и думал. Что он еще сказал, этот Гильсберт?

– А еще он напрашивался в гости на чай, – призналась Влада, хмуро разглядывая свою коленку.

– А ты что? Не пригласила?

– Нет.

– Почему?

Влада молча пожала плечами. Ну не скажешь же деду – «знаешь, Муранов слишком красивый, я таких никогда не видела и начала комплексовать». Был бы этот Гильс каким-нибудь обыкновенным веснушчатым дылдой, уже давно сидел бы на их кухне, пил бы вчерашний кефир, рассказывал, зачем он пришел…

– Ладно… – дед крякнул с досады. – Ты все сделала правильно, я сам учил тебя осторожности.

– Знаешь… – Влада помолчала. – Иногда мне кажется, что нас кто-то сглазил… или проклял.

– Я не верю в проклятия! – гневно сверкнул глазами дед, вставая, чтобы выключить плюющийся кипятком чайник. – Глупости все это, никогда больше так не говори.

– Ты думаешь, все эти угрозы соседа – правда? – осторожно спросила Влада.

– У него много связей, он, как это говорят… влиятельный человек.

– Что же нам теперь делать?

– Тебе – ничего. Отдохни, посмотри телевизор… а лучше поужинай и ложись спать. – Старик решительно направился в прихожую.

– Ты куда это? – перепугалась Влада, глядя, как он нахлобучивает шляпу и берет в руки трость.