— Кстати, — Бестужев остановился у высокого мужчины с военной выправкой, — позволь тебе представить князя Василия Сергеевича Огонь-Догоновского. А это граф Кирилл Орлов.

* * *

Василий он же Слон в поисках Шальной Графини

Слон не был трудоголиком или тем, кто выигрывал звание лучшего братка месяца. Он никогда не стремился проявлять инициативу. Главное, что Повар его ценил за ум отличный от остальных парней, и ставил главным над ними.

Не сказать, что его должность в банде приносила много денег, но уважение в глазах пацанов и мальцов, за которыми он приглядывал, окупало его усилия полностью. Слону нравилось ощущать себя крутым.

Теперь всё изменилось. Нет за спиной Повара и его поддержки. Нет банды. Слон оказался в команде двух магов и понимал, что вряд ли за него впрягутся, если кто-то наедет на него. Если только, он не будет приносить пользу.

Эта мысль наложилась на страх. Он понимал, что его могут искать конкуренты, чтобы разобраться. Показать, что бывает с перебежчиками.

Потому Слон рассудил так. Чем он дальше от своего дома. Чем он дальше от бывшей территории Повара. Тем для него лучше.

Как нельзя кстати пришлось задание Орлова — назначить встречу Шальной графине.

Слон достал из заначки все свои сбережения, чуть больше двадцати пяти рублей, и отправился за пределы Питера.

Маршрутка домчала его до небольшого городка «Сиятельск» в ста километрах от столицы. И Слон отправился в один из известных ему местных кабаков.

Почему город так назвали, если он находился недалеко от болот и пропах, внезапно, рыбой, Слон не знал. Но он знал, что в кабаке работает человек графини. Когда-то Повар говорил ему об этом.

Ну, как говорил, отправлял с посланием. Крутизна Слона перед мальцами мирилась с тем, что он шестерил для выше стоящих по иерархии в банде. Так что Слон с радостью выполнял различные поручения.

Двери кабака выпустили наружу какого-то забулдыгу. Слон посторонился и вошёл внутрь. Его вниманием сразу же завладела кега с табличкой «Пшеничное светлое».

Слон не обратил внимания, что столы в кабаке стоят пустыми. Что бармен при его появлении достал телефон и стал куда-то звонить.

Слон подошёл к барной стойке, достал рубль и, предвкушая утоление жажды, как можно весомее и круче произнёс бармену:

— Я знаю, ты работаешь на Шальную. Мой босс хочет с ней связаться, а пока налей мне пива.

* * *

Железная дверь склада захлопнулась за спиной. Лампы под потолком едва разгоняли полумрак, отбрасывая тени на штабеля деревянных ящиков. Затхлый воздух пах пылью и машинным маслом.

Слон сглотнул. Во рту пересохло. Холодный металл автоматного ствола упирался в затылок, заставляя держать голову прямо.

— Звони своему главному, — вальяжно протянула женщина, появляясь из тени. Её длинное платье струилось в полумраке, делая походку летящей.

— Но… — Василий запнулся.

Его взгляд метнулся к кольцу на пальце. Артефакт тускло поблескивал в свете ламп. Руки предательски дрожали.

— Скажи, что организовал встречу, — женщина приблизилась вплотную. — И что скинешь адрес со временем.

— Но… — снова выдавил из себя Слон.

Дуло автомата сильнее вдавилось в кожу. По спине пробежал холодный пот.

— Давай, крыса-перебежчик, — прошипела женщина. — Звони. Или тебе жить надоело?

Василий с трудом сглотнул ком в горле. Дрожащие пальцы нашарили телефон в кармане. Взгляд снова упал на кольцо-артефакт.

«Надеюсь, это не будет считаться предательством», — мелькнула отчаянная мысль.

Кто же знал, что его расспросы о шальной графине приведут сюда? Что её гвардейцы уже ждали в засаде? И когда тебе в затылок упирается автомат, особо не поспоришь.

Палец завис над кнопкой вызова. Сердце колотилось где-то в горле. Василий зажмурился и нажал «позвонить».

Глава 3

Я не застыл на месте. Не сделал огромные глаза. Даже не вздохнул с натягом.

Я сохранил благодушное выражение лица и расслабленную позу. Протянул руку для пожатия. Но, Цербер раздери весь этот мир, кто бы знал, сколько усилий мне это стоило.

Мне хотелось вцепиться в горло Огонь-Догоновского сильнее, чем Танталу есть и пить. Чем Сизифу докатить камень в гору. Никто в целом Тартаре не представляет, насколько их мучения смешны по сравнению с моей жаждой убийства.

— Добрый вечер, — мои губы растянулись в улыбке, и я ощутил крепкое рукопожатие.

— Добрый, — кивнул Огонь-Догоновский. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он, даже глаза не отвёл, и я смог прочитать во взгляде скорее равнодушие, чем интерес.

— Отлично выглядите, граф, — хмыкнул он, окинув взглядом мою уже порядком мятую рубашку и брюки.

Хах, всё же не такая у него и стальная выдержка. Но он хитёр, нашёл способ показать эмоции. Замаскировал их под светскую беседу.

— Столица, — пожал я плечами, — жизнь кипит. Сегодня вечером, представляете, стал свидетелем хулиганских разборок.

— Интересное название Вы подобрали для боя чуть ли не в центре Питера с десятками жертв, — усмехнулся Огонь-Догановский и посмотрел на Бестужева: — Пётр Алексеевич, ваш особняк, как всегда, выше всяких похвал, а приём…

— Полно тебе, Василий, — улыбнулся Бестужев, — ты никогда не умел вести светских бесед.

— У каждого свои особенности, — пожал плечами Огонь-Догановский и перевёл взгляд на меня: — приятно было познакомиться, граф, а сейчас, прошу меня простить, супруга требует танец.

Он кивнул нам и, отступив в сторону, подал руку дородной, но довольно миловидной женщине лет сорока в кремовом бальном платье. Заиграл вальс и Огонь-Догановский увлёк супругу на центр зала.

— Васька, — протянул Бестужев, провожая чету Огонь-Догановских взглядом, — верный союзник моего рода, один из ключевых игроков правого крыла. Ударник, если ты понимаешь, о чём я говорю.

Сделал круглые глаза и покачал головой.

— Гвардия у него сильна и отлично обучена, — пояснил Бестужев. — Не так, как моя, конечно, но он один из пяти наших боевых столпов.

— Понятно, — протянул я, — а сколько столпов у левых?

— Десятка полтора, — Бестужев хмыкнул и оглядел зал с высоты своего роста, должно быть, выискивал с кем ещё меня познакомить. — Но каждый наш стоит пяти их, так что мы сильнее.

— Понял, — кивнул я и посмотрел в сторону фуршетных столов, — Пётр Алексеевич, у меня аппетит разыгрался, прошу простить.

— Ага, — Беестужев даже не отвлёкся от мониторинга зала. — Перекуси, а потом я представлю тебя чете