Я молюсь о тебе в Иудейской стране.

Я молюсь за тебя на земле Иисуса.

Но от этих молитв

Только горестней мне,

Не сниму я с души

Непосильного груза.

Я в одном виноват —

Что в тяжелые дни,

Когда ты в моем слове

И в дружбе нуждался,

Твоя жизнь для меня

Оказалась в тени

И понять ее издали

Я не пытался.

Мне казалось,

Что все образуется вновь,

Как уже не однажды бывало с любовью.

Я иду за тобою в ту страшную ночь…

И склонилась звезда к твоему изголовью.

«На Святую землю опустилась ночь…»

На Святую землю опустилась ночь.

Небо звезды уронило в город.

Я услышал голос:

– Чем тебе помочь?

Ты уже не так силен и молод. —

Я ответил:

– Мне помочь нельзя.

Оборвались все дороги к сыну.

И, когда меня возьмет земля,

Я без грусти этот мир покину.

Не могу я без его любви.

Он всю жизнь мою собою занял. —

Тот же голос мне сказал:

– Живи… —

Принял я и это наказанье.

«Мне Героя Соцтруда…»

Мне Героя Соцтруда

Вождь не вешал.

Но взошла моя звезда

В небе вешнем.

Дали имя ей мое

И фамилью.

Жизнь промчалась без нее

Звездной пылью.

И нисходит к нам, дрожа,

Ливень света.

Может, Димина душа

Рядом где-то…

Обласкай ее теплом

В райских кущах…

Мы расстались с ней в былом

И в грядущем.

И, когда настанет час

Новой встречи,

Пусть Звезда проводит нас

В Вечность.

«Не знаю, встретимся ли мы…»

Не знаю, встретимся ли мы

За той таинственной чертой,

Где нет ни лета, ни зимы,

Где ты навеки молодой.

А может, нету ничего,

А только ужас пустоты?

И ожиданья моего,

Увы, принять не сможешь ты?

Нет ничего…

Лишь горький след

Да память в сердце.

И гранит,

Где жизнь твоя под ним лежит.

И продолжения ей нет

Ни в небесах, ни в миражах,

Что душу бередят мою.

И боль, она – грядущий прах.

И я уже вблизи стою.

«Несправедливо мир устроен…»

Несправедливо мир устроен:

Он то жесток, то суетлив.

И так мне не везло порою!

Но ты был жив…

Решив уехать из России

В край Откровений и олив,

Я знал: замучит ностальгия.

Но ты был жив…

Но ты был жив,

И мне казалось,

Я слышу голос твой: «Держись…»

А год иль два – такая малость,

Когда была в запасе жизнь.

Но ты не знал, и я не думал,

Что рано кончится запас.

И, как пылинку, ветер сдунул

Надежду, что роднила нас.

И жизнь моя осталась в прошлом,

Где мы с тобой наедине…

И не в Кабуле, и не в Грозном —

Погиб ты в собственной войне.

И, проиграв ценою жизни

И победив ценой любви,

Ты был, наверно, Богом призван

На все сражения свои.

«Как много нас – людей одной судьбы…»

Как много нас – людей одной судьбы.

Одной беды…

Мы все похожи взглядом.

Я узнаю среди любой толпы

Тех,

С кем в несчастье

Мне стоять бы рядом.

К твоей могиле ходит чья-то мать.

Она, как я, похоронила сына.

Наверно, в одиночку ей страдать

Уже невыносимо.

Но я ничем помочь ей не могу,

Как и она ничем мне не поможет.

Стоим мы на нездешнем берегу,

На двух печальных призраков похожи.

«Как меня тревожила в тебе…»

Как меня тревожила в тебе

Эта обнаженная ранимость!

Потому, наверно, и не вынес

Горьких перемен в своей судьбе.

Ты хотел забыть все – и не смог.

Все простить, чтобы вернуть былое.

Вас всего-то в жизни было трое:

Ты, она и сын.

Еще – курок…

«Надо мне с тобой поговорить…»

Надо мне с тобой поговорить,

Многое сказать мы не успели.

И откуда в юных эта прыть?

Вы хотите сразу быть у цели.

Ну а если на пути стена

Или ложь в неодолимом чине —

К сердцу подступает слабина…

Впрочем, это не твоя вина.

Это мы вас жить не научили.

«Я думал, на Святой земле…»

Я думал, на Святой земле

Я легче боль свою осилю.

Но сердце просится в Россию,

И так здесь одиноко мне!

Перед глазами – твой портрет

Своим молчанием нас судит.

В Святой земле покоя нет…

И на родной его не будет.

«Я возвращаюсь из поездок…»

Я возвращаюсь из поездок

В