На следующий день, закончив тесты очередного кибера, доставленного по «спецотбору», она проверила карманы халата, обнаружила в одном из них тюбик губной помады, рассердилась, выскочила в коридор, вернулась, поправила прическу перед зеркалом и пошла в бывшую лабораторию Мацумото.

Киборг, называющий себя Эл, сидел на подоконнике, равнодушно глядя через окно во двор Института. С ним все было нормально, внешне: реакции в пределах нормы, ожидаемые показатели soma-динамики и отличный психологический анамнез. Вот и сейчас он повернул голову и вежливо с ней поздоровался. И все же от его взгляда по спине Маши пробежали тревожные мурашки. Второй клон остался сидеть на диване, запрокинув голову на спинку и закрыв глаза, лишь буркнул:

— Добрый день, профессор Бронски.

— Добрый день. Эл, у тебя сегодня диагностика.

«Мальчишка» на подоконнике кивнул и пробормотал:

— Принято, профессор. Отправляться сейчас?

— Да, лаборатория soma-инженерии.

Эл вышел. Синклер Итиро повел плечами:

— Еще одна диагностика?

— Да, перед введением вас с Элом в гибернацию, — Маша уже погрузилась в работу, двигая графики на рабочем комфоне, отмечая малейшие изменения в работе кор-платы. — Больше нет необходимости держать вас двоих в лабораторных условиях, тесты я закончила, заказчики пока так и не объявились. Как только они дадут о себе знать, вас выведут из «сна». Сейчас еще один осмотр у soma-инженеров, а потом на склад.

— Когда? — клон сидел на диване, выпрямившись, глядя на нее исподлобья.

Маша невольно оглянулась на дверь, но потом взяла себя в руки и сказала тем ровным тоном, каким обычно разговаривала с циклонами:

— Думаю, в субботу. Я скопирую твою кор-плату. Мне нужно проверить ячейки памяти.

— Чувствуйте себя в моем процессоре, как дома, мисс Бронски. И в моей голове. Мне будет приятно ощущать там ваше присутствие. Едва я прикоснусь к цветку, он вянет — едва коснусь твоего плеча, ты робкой ланью становишься на склонах, поросших колючей…

Маша быстро нажала на кнопку на комфоне и выдохнула — киборг вновь откинулся назад, опустив голову на плечо.

— Ланью… — пробормотала Маша слегка дрожащим голосом. — Я бы не отказалась от бойфренда, которого можно отключать в тот момент, когда он начинает декламировать поэмы. Ох! Как же я теперь кор-плату достану?

Ее и раньше немного смущал момент извлечения процессора. Ей казалось, что Си-два обнажается слишком охотно и больше необходимого. Медленно расстегивает рубашку, снимает ее, ложится, играя мышцами на спине, вместо того, чтобы просто вытянуться на столе. Но это тоже могло быть издержками программы, заказанной клиентом. Или Синклер при жизни был таким.

Киборг сидел на диване. Включить его и попросить лечь на диагностический стол? Опять начнет язвить. А набор речевых конструкций на каждый случай у него богатый — небось самого Синклера личный лексикон. Ладно. Маша решительно подошла к дивану, встала на него одним коленом… и замерла. Лицо клона было совсем рядом. Маше захотелось всплакнуть.

— Не, ну охренеть! Просто издевательство над бедной девушкой, у которой уже три года не было отношений. А нормальных отношений не было с самого универа, — пожаловалась она отключенному киборгу. — И кому же ты мог бы достаться? Какой-нибудь богатой фанатке? А давай я денег скоплю и тебя выкуплю? Ты прав. Мне как раз за сотню перевалит, пока на счету достаточно наберется. Впрочем, если не есть, не спать, а только работать… — она подбадривала себя, обняв киборга спереди и шаря руками по его спине под рубашкой. — Есть!

Она все-таки не выдержала и коснулась кончиками пальцев его лица. И губ. Рука киборга скользнула у нее по груди, когда она сажала его обратно. Подавив мучительный вздох, Маша отстранилась. Веки у клона подрагивали. Нормальная реакция. Процессору требуется примерно год, чтобы подчинить мозг «изделия», сделать его своим продолжением, дополнительным накопителем воспоминаний и опыта, не выходящих за рамки программы. И хотя всеми функциями организма клона руководит кор-плата, всегда имеют место обычные остаточные реакции.

После копирования Мария вставила деталь на место и нажала на пульт. Киборг поднялся, с недоумением посмотрел на диван и принялся поправлять на себе одежду, укоризненно поглядывая на девушку:

— У вас волосы растрепались.

— Я доставала кор-плату.

Вопреки ожиданиям Маши, Си-два не воспользовался возможностью съязвить. Клон сделал холодное лицо и сказал:

— Мне нужно с вами поговорить.

— Говори. Стихов не надо.

— Хорошо, Мэри, — Синклер улыбнулся. — У меня к вам послание от профессора Мацумото. Поскольку нас отправят на склад в субботу, я передам его вам в пятницу.

— Говори сейчас, — Маша заволновалась.

— Не могу. Это мои… гарантии. Это сообщение касается вашего брата.

— Я приказываю. Авторизация семь-ноль, — закусив губу, велела Мария.

Киборг покачал головой.

— Не сработает, Мэри. Мацумото поставил на меня защиту. Он знал. В пятницу. Здесь.

Маша скрипнула зубами, но кивнула. Когда она уже шла к двери, Си-два сказал ей в спину:

— Ты и в сто лет будешь красавицей, Мария. Я согласен.

Маша обернулась, непонимающе тряхнула головой и вышла.

Айви

Проходя по коридору U34 станции в двести семьдесят седьмой раз, Айви Бронски вдруг осознала что этот проклятый двести семьдесят седьмой раз — последний. Ее контракт, как и контракты других «обменников», отработан. Сказочке конец, всем поучаствовавшим — особая благодарность от лица человечества. Рука, протянутая к электронному считывателю, задрожала. Айви шагнула в круглую, минималистически обставленную сорок шестую гостиную станции.

«Мир» стал ей родным домом. Русские тут все отлично организовали, по-домашнему уютно. Правда, иногда Айви немного смущало, что из торс-пакетника у шлюзов почему-то торчала отвертка («чтоб не выбивало», как ей туманно объяснили), а клапана антигравов были затянуты проволокой и перевязаны веревкой.

На станции было комфортно. Все, так или иначе, работало, а проблемы решались, хоть и громко, с использованием непривычной уху… лексики — Маша, постоянно учившая русский язык и натаскавшая сестру, так не выражалась… нет, выразилась, один раз, после того, как ее впервые вызвали в Отдел. И все же, почему «Мир», а не, скажем, «Титан» Американо-европейской Консолидации? Впрочем, какая разница? Главное, Чужие здесь, на Земле, и до сих пор… вещают, дарят человечеству свои подарки — не за так, в обмен.

Айви увидела свое отражение в иллюминаторе. Вид у нее, конечно… Глаза на мокром месте, покрасневшие от недосыпа, волосы лохматые. Интересно, какой видит ее ОН? Голубоглазая блондинка в отражении вздохнула и потерла круги под глазами. Вчера ОН отпустил ее за полночь, а сегодня велел явиться к пяти утра. Вот вам и стрела в огород тех, кто считает Чужих гуманоидами. Ну разве могли бы гуманоиды выдержать такой темп работы (спать по четыре часа в сутки и мотать нервы своим «собеседникам» оставшиеся двадцать часов, иногда без перерыва на обед)? Айви не могла бы, а она типичный гуманоид. Девушка, которая работала с НИМ полтора года назад, была отправлена домой с нервным срывом. А Айви выдержала весь положенный срок. А вдруг это произошло потому, что ОН относится к ней… по-другому? Пожалуйста, пожалуйста, пусть ОН хоть отдаленно человека напоминает! Неужели она так никогда и не выяснит, как ОН выглядит?! А вдруг у него… полипы по всему телу и щупальца! Угораздило же ее влюбиться в пришельца!