Развернувшись, я осторожно отполз от валуна и вернулся к своим.

– Похоже, коллеги, мы попали в средневековье, – прошептал я им. Ира широко раскрыла глаза и открыла рот, собираясь что-то спросить, но я приложил палец к губам. – Говорить шепотом! Там четырнадцать человек с пиками и мечами что-то делают на пожарище. Хотите посмотреть?

Ребята синхронно кивнули.

– Мы сейчас очень тихо, пригнувшись, подойдем к камню и понаблюдаем за ними. Увидеть нас они не должны… Надо объяснять, почему?

Коллеги так же синхронно покачали головами.

Когда мы заняли наблюдательный пост, картинка на поляне мало изменилась.

– Странно, – прошептал Вадик. – Вот тот, который командует, светится как новогодняя елка.

– В смысле?

– У меня что-то с глазами, я говорил. Почему-то я вижу все вокруг в странном виде и в странных красках. Так вот, тот мужик, который отдельно от них весь разноцветный, как будто на нем гирлянда.

– Хм, – я скептически осмотрел его и прикоснулся ладонью ко лбу. – У тебя температуры нет? Не тошнит?

Вадик покачал головой.

– Я думаю, нам пока не стоит показываться им на глаза, – проговорил я.

В этот момент командир что-то рявкнул. Бойцы развернулись и собрались вокруг него. Не все оказались в кольчугах и с копьями. От опушки показались четверо, в одежде песочного цвета. Старшой построил бойцов в нестройную шеренгу, несколько минут им что-то объяснял, они активно кивали ему в ответ. Потом, громко гаркнув, разбились примерно поровну на две группы по два «песочных» в каждой и двинулись к ближайшим зарослям. Командир, оглянувшись по сторонам, что-то снял с пояса и сделал странный взмах рукой. Ослепительная полоска в рост человека вспыхнула и расползлась в стороны, открывая странное окно (нет – дверь!) прямо в воздухе. В проходе мелькнули какие-то здания, командир шагнул туда. Полоска схлопнулась и исчезла.

– Твою дивизию! – выругался я, почесав затылок.

– Ух ты, – выдохнул Вадик. – Знаешь, что он сделал? Вытянул из пояса разноцветную фигурку и ткнул ее… Ты это видел? А фигурка-то не сложная… Если научиться эти жидкости скручивать…

– Это такое в фантастике называют порталом? – с дрожью в голосе поинтересовалась Ира.

– Хрен его знает, – проговорил я. – Но возможно, мы так и попали сюда… Через такую штуку. Ладно… Куда эти побежали, интересно?.. – План действий складывался у меня в голове. – Значит так. Я схожу на разведку, осмотрю окрестности, заодно выясню – куда они пошли. Вы останетесь здесь, ждете меня. Сверим часы… Контрольное время – три часа. Если не появлюсь – действуйте по обстоятельствам. Второй контрольный срок – сутки.

Если и тогда меня не будет, уходите отсюда совсем. Вопросы?

– Может, лучше пойти вместе?

– Нет. Как-никак, я бывший разведчик и не все еще забыл. Попробую выяснить все что можно. Сидите здесь, вон в тех кустах. И не высовывайтесь. Ах да, и никаких сигарет, а то на запах кто-нибудь придет!

Я помог оттащить рюкзак и сумку к кустам и, взяв шест, бегом рванул в обход пожарища за первой группой туземцев.

Вадим Третьяков. Неизвестно где, тем же днем

Портал этот меня заинтересовал… Оказывается, из этих разноцветных субстанций можно фигурки лепить. Интересно как? Я нашел ближайшую желтую лужицу и попытался зачерпнуть ладонью. Ничего не вышло, рука прошла насквозь, не почувствовав ничего. Жидкость просто протекла через ладонь, как призрачная. Ира глянула на меня озабоченно, но промолчала. Впрочем, мне было все равно. Местный маг, или кто он там, точно показал, что субстанции – реальность, а не плод моего больного воображения.

Мы с Ирой забрались в кусты. Для этого пришлось немного поработать ножом. В результате появился вполне приемлемый и не слишком заметный снаружи проход внутрь кустарника. Там я уложил на влажную землю срезанные ветки, а поверх накрыл одеялом. Таким образом, мы разместились даже с некоторым комфортом. Солнце снаружи припекало, но здесь, в кустах, была тень и относительная прохлада.

– Про какие фигурки ты говорил? – спросила Ира.

Подумав, я рассказал девушке о том, что вижу. Показал на ее ногу и объяснил, что сквозь обувь наблюдаю субстанции в ее стопе. Что в них присутствует больше желтой и зеленой жидкостей, чем во всем организме. Предположил, что с ее ногой не все в порядке. Сами каналы сквозь обувь видны были плохо, но из кроссовки вытекало, будто бы Ира недавно вступила в лужу с желтой краской. Девушка с удивлением уставилась на меня, затем сняла башмак и носок. Снизу на стопе виднелся свежий порез. Крови не было.

– Это я еще в купе порезалась, – призналась она.

Сосредоточившись на «цветном» зрении, я увидел, что в ее стопе повреждены несколько каналов: два красных и один зеленый. Из зеленого капилляра по капельке сочилась вязкая зеленая жидкость и, смешиваясь с красной, почему-то становилась желтой.

Ира достала из рюкзака аптечку, которую мы нашли в поезде, обработала рану перекисью и заклеила пластырем. Помогая ей доставать и упаковывать вещи, я вдруг заметил над кожей моих рук странное, бледно-голубое свечение. Присмотревшись внимательнее, напряг новоприобретенное «цветное» зрение. Реальность вдруг как-то странно мигнула, и материальный мир исчез.

Все вокруг состояло из потоков: тех самых, четырехцветных. Они были всюду: оплетали окружающий мир, рассеивались в пространстве и проникали в почву. То, что раньше было кустами, превратилось в растения, состоящие из тысяч разноцветных каналов, тянущихся вверх. Сквозь серую, полупрозрачную землю я видел такие же четырехцветные корни, жучков и червей. Ира, сидевшая рядом, радужно переливалась: я вдруг разглядел ее стучащее сердце, пропитанное сложнейшими схемами и потоками, невероятной сложности мозг, похожий на огромный, светящийся грецкий орех. Насладившись этой совершенно нереальной, виртуально-искусственной картиной окружающего мира, я взглянул на себя. Мое тело исчезло, остался лишь странный голубой контур. Там, где раньше у меня были руки, виднелись бледно-голубые полупрозрачные трехпалые щупальца. Я попытался ими пошевелить и вдруг как-то сразу и полностью их ощутил. Они не просто были и могли двигаться, я ими чувствовал.

Не знаю, как такое описать. В нашем языке нет слов, которые бы обозначали такие ощущения. Самое близкое, это, пожалуй – вкус. Щупальцами я мог пробовать субстанции. Ведомый странным любопытством, я потянулся к потокам. Красный: терпкий вкус мяса, вымоченного в красном вине и посыпанного специями. Синий: солоноватый вкус холодной воды из горного ручья. Зеленый: кисловатое ощущение свежего щавеля и крапивы. Желтый: сладковатый, невероятно мерзкий вкус гноя…

Меня чуть не вывернуло наизнанку. Мир реальности внезапно, одним рывком вернулся. Зажимая рот ладонью, я выскочил из кустов и выблевал завтрак на землю. Мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя.

Ира вылезла из кустов следом за мной.