Жуков, конечно, не меньше Сталина переживал состояние дел, и такой окрик Сталина был для него оскорбительным. И этот мужественный человек разрыдался как баба и выбежал в другую комнату. Молотов пошел за ним. Мы все были в удрученном состоянии. Минут через 5-10 Молотов привел внешне спокойного Жукова, но глаза у него еще были мокрые» [23].

По воспоминаниям Н.С. Хрущева, Сталин после посещения Генштаба заявил своим соратникам: «Ленин нам оставил пролетарское Советское государство, а мы его прос…ли» — и уехал на ближнюю дачу, где и пребывал до 1 июля [24].

Выявив направление главного удара противника, Ставка приняла решение на перенос основных усилий наших войск с юго-западного стратегического направления на западное. Вслед за 16-й армией для переброски в Белоруссию 1 июля приступили к срочной погрузке в эшелоны и соединения 19-й армии. Но осуществлять эту перегруппировку пришлось в условиях острого недостатка времени и под бомбами 2-го воздушного флота люфтваффе. В тот же день приказом Ставки ГК 19, 20, 21-я и 22-я армии были включены в состав войск Западного фронта.

Масштабы поражения. В ходе сражений начального периода войны в течение трех недель потерпели поражение основные силы четырех фронтов действующей армии. Была потеряна основная часть кадровой армии — 100 дивизий из 170, из них 28 были полностью разгромлены, 72 дивизии потеряли от 50 % и более своего состава в людях и боевой технике [25]. Красная Армия понесла большие потери в танках, артиллерии и авиации.

Таким образом, наша армия за 18 дней боевых действий (а на Юго-Западном направлении — за 15 дней) потеряла, по нашим данным, 747 870 человек, при этом только безвозвратные потери в людях составили 588 598 человек, санитарные — 159 272. Потери в танках составили 11 703 единиц, орудий и минометов — 18 794, боевых самолетов — 3985. Наибольшие потери понес Западный фронт. К исходу третьей недели на главном — западном стратегическом направлении — немецкие войска уже стояли у ворот Смоленска, завершив еще одно окружение значительных наших сил. Только на этом направлении в период с 22 июня по 1 августа 1941 года, по немецким данным, было взято в плен около 640 тысяч человек, захвачено свыше 6300 танков и более 4800 орудий [26].

Кроме того, в первые две-три недели войны были утрачены немалые запасы материальных средств, сосредоточенных на территории приграничных округов. В результате противник сразу получил огромное превосходство в средствах вооруженной борьбы. Без их восполнения организовать сопротивление хорошо вооруженному и оснащенному врагу было невозможно. В последующих сражениях вермахту противостояли наскоро сформированные или пополненные недостаточно обученным личным составом соединения и части. Кроме больших потерь в людях, вооружении, боевой техники и запасах материальных средств, армия и народ нашей страны испытали глубокое моральное потрясение, преодолеть которое удалось далеко не сразу. Последствия поражения в начальный период войны продолжали сказываться в течение всего 1941 года.

Гальдер на 12-й день войны записал в своем дневнике, что война с советской Россией выиграна в течение двух недель [27]! Действительно, ни одна армия в мире, поставленная в такие немыслимо тяжелые условия и понесшая громадные потери в первые же дни войны, не смогла бы оправиться. Но в данном случае Гальдер жестоко ошибался. Красная Армия не только оправилась, но, в конечном итоге, сумела переломить ход войны в свою пользу и добиться Победы. Но дорога к ней оказалась долгой и весьма трудной.

История страшной катастрофы, постигшей нашу страну и Красную Армию в начале лета 1941 года, до сих пор хранит множество безответных вопросов о ее причинах и виновниках. Безответных, потому что официальная версия, полная мифов, легенд и явной лжи о тех трагических событиях, никогда не устраивала советский народ, который принес на алтарь Победы неисчислимые жертвы. Легенду о внезапном нападении и подавляющем количественном превосходстве противника в танках и самолетах придумал И. Сталин для самооправдания. Она давно уже опровергнута советскими и немецкими архивными документами.

Почему наша страна и народ, не жалевшие сил и средств для подготовки вооруженных сил, вдруг оказались перед опасностью потери свободы и независимости? Почему многочисленная Красная Армия, имевшая в своем составе больше танков, чем во всех армиях мира, вместе взятых, вчистую проиграла приграничное сражение, а затем потерпела еще целый ряд сокрушительных поражений? Было ли это следствием субъективных ошибок, допущенных руководством страны? Несомненно. Но тогда, в чем они заключались, каковы их причины, наконец, кто виновен в них? Или все-таки такой печальный исход событий был предопределен объективными причинами? Но тогда почему наши армия и народ, несмотря на жестокие поражения в первой половине войны, не только сумели оправиться от их последствий, но и добиться Победы?

Споры о причинах поражения наших армий в приграничном сражении в среде историков и публицистов не прекращаются до сих пор. Выдвигаются различные версии, вплоть до самых невероятных. Чаще всего в числе главных причин поражения наших войск в начальный период войны называют внезапность нападения противника и несвоевременное приведение наших войск в боевую готовность. Это поставило наши войска, остававшиеся на положении мирного времени, в невероятно тяжелые начальные условия. В то же время иногда можно встретить утверждения, что никакая «внезапность нападения» никакими документами, кроме «воспоминаний и размышлений» тех, кто позорно проиграл начало войны, не подтверждается. Мол, какая может быть внезапность, если все знали о скором начале войны и к ней готовились?

Красная Армия была вполне боеспособной. В смысле численности личного состава, оснащения основными видами вооружения и боевой техники, обеспеченности материальными средствами она мало в чем уступала вермахту, а по количеству танков и самолетов намного превосходила его. Однако немцам за счет скрытного выдвижения и развертывания войск первого эшелона в боевые порядки 21 июня удалось в полной мере использовать неготовность наших войск к немедленным действиям по отражению нападения. Вряд ли кто будет отрицать, что для них нападение немцев действительно оказалось неожиданным. Свою отрицательную роль здесь сыграло и печально знаменитое «Заявление ТАСС от 14 июня», которое в известной степени дезориентировало население страны и армию, способствовало ослаблению бдительности личного состава войск.

Но, видимо, дело не только во внезапности нападения немцев. Ведь и потом, в ходе сражений 41-го и 42-го годов, когда немцам уже не удавалось (а если и удавалось, то редко и на отдельных участках) заставать наши войска спящими в казармах и аэродромы, забитые незамаскированными самолетами, они не раз ставили наши войска на грань катастрофы. Скорее всего, неудачный для нас исход приграничных и более поздних сражений упирался, прежде всего, в разную степень подготовки германских и советских войск к современной войне, в разный уровень их умения воевать.

Так, в чем же все-таки дело — во ВНЕЗАПНОСТИ нападения или НЕГОТОВНОСТИ Красной Армии к той войне, которую навязали Советскому Союзу?