не то, что надо, так как нужно, чтобы писал человек осведомлённый – и написал бы толково о каждом участнике. Если увидите в Петербурге Михаила Васильевича <Ле-Дантю>, поговорите с ним об этом, хотя в Петербурге кроме Вас нет никого, кто бы мог написать и знал бы всех нас»[56]. Иначе говоря, Ларионов признался, что сам статью (опубликованную под псевдонимом В. Паркин) написать не может и предлагает сделать это Зданевичу. В сохранившихся письмах Зданевича Ларионову нет ответа на это предложение, полученное в середине апреля 1913 г.[57] Но уже в мае 1913 г. по дороге в Тифлис Зданевич останавливался в Москве и вполне мог не только принять ларионовское предложение, но и написать необходимые для сборника статьи.

Остаётся открытым вопрос о степени соавторства М. Ларионова. Будучи главным инициатором этого издания, он, безусловно, определял ракурс подачи материала, т. е. статья выражала его мнение.

Однако, по справедливому замечанию А. Стригалёва, «текст статьи определённо отражает особое внимание и личные симпатии к Ле-Дантю и Кириллу Зданевичу, сильнее, чем это, пожалуй, сделал бы один Ларионов», а при чтении статьи возникает «ощущение, что читаешь прямое продолжение зданевичевской монографии о Гончаровой и Ларионове»[58]. Учитывая, что в случае официального соавторства Ларионова и Зданевича в манифесте «Почему мы раскрашиваемся» Ларионову принадлежит только идея раскраски, а Зданевичу – её обоснование и сам текст манифеста, учитывая также, что в монографии «Наталия Гончарова. Михаил Ларионов» Зданевич пользовался материалами, предоставленными ему Ларионовым, но при этом всё равно оставался автором текста, вряд ли при написании статьи за подписью Варсанофий Паркин дело обстояло существенно иначе. Роль Ларионова могла включать редакторские функции, но автором текста, несомненно, оставался Зданевич.

Что касается статьи, подписанной псевдонимом С. Худаков, то автор её выражал полную преемственность взглядов, изложенных в статье В. Паркина. О возможной принадлежности псевдонима С. Худаков Зданевичу указывалось в некоторых работах[59]. Между тем А. Стригалёв считает, что и в данном случае соавтором Зданевича был Ларионов, но при этом никаких обоснований своего мнения не приводит[60]. Поскольку статья С. Худакова посвящена литературе, художественной критике, диспутам и докладам, т. е. сфере деятельности Зданевича в 1912–1914 гг., то по нашему мнению, предположение о соавторстве Ларионова в данном случае вообще излишне. Его участие могло ограничиться ролью заказчика или редактора. К тому же в рекламных объявлениях, помещённых в сборнике «Ослиный хвост и Мишень», имеется анонс совместной книги М. Ларионова и С. Худакова «Русское искусство (каменные бабы, резьба, тесто, литьё, лубок, фреска, икона, вывески, старые и новые художники)», т. е. в самом сборнике указано, что Ларионов и С. Худаков – разные лица. Учитывая, что в окружении М.Ф. Ларионова кроме Зданевича не было автора, свободно владеющего пером и стремившегося быть левее Кручёных, не остаётся ничего другого, как признать подпись «С. Худаков» псевдонимом Ильи Зданевича.

Вышеприведённые факты и основанные на них выводы наталкиваются на упорное нежелание самого Ильи Зданевича признаваться в авторстве указанных статей. Пятьдесят лет спустя, в переписке с филологом В.Ф. Марковым, работавшим над историей русского футуризма, Зданевич заявил: «Я не Худаков»[61]. Ещё через несколько лет в письме Н.П. Харджиеву он повторил: «Кто такие были Паркин и Худаков (1913) не знаю и Вам помочь не могу»[62]. Трудно себе представить, что Зданевич не знал, кто на самом деле был автором этих статей. Его краткие категорические ответы выдают скорее нежелание раскрыть два указанных псевдонима, нежели подлинное незнание. Видимо, у него были какие-то веские причины для этого. Можно предположить, что в этих статьях содержатся какие-то высказывания, в авторстве которых ему было невыгодно признаваться в 1960-е гг. Прочтение этих статей в контексте послевоенной жизни Зданевича позволяет предположить, что причиной, побудившей его отказываться от авторства, были содержащиеся в обеих статьях 1913 г. высказывания о необходимости борьбы с Пикассо и критика творчества последнего. Тогда как в парижский период своей жизни Зданевич дружил и сотрудничал именно с Пикассо. Естественно, что он не хотел, чтобы историки литературы и искусства обсуждали и тиражировали его юношеские нападки на того, кого теперь он считал своим другом.

В соответствии с характером материала, содержание издания разбито на три раздела и приложение. В первый раздел включены несомненные тексты И. Зданевича за период 1912–1914 гг. Во второй вошли тексты, об авторстве которых до сих пор не было единого мнения. Третий составляют письма, а в приложении помещены статьи Зданевича более позднего периода, тематически примыкающие к текстам 1912–1914 гг.

Публикуемые тексты статей, выступлений и писем приведены в соответствие с правилами современной орфографии и пунктуации (кроме случаев, где отступления от этого правила специально оговорены), с сохранением авторского написания отдельных слов, речевых оборотов и синтаксических конструкций. Зачёркнутые автором фрагменты, значимые для понимания текста, приводятся в квадратных скобках. Вставки публикаторов и купюры в приводимых в комментариях цитатах даются в угловых скобках. Подчёркнутые слова выделены курсивом.

Составители книги пользуются возможностью отметить деятельность исследователей, чьи труды в этой области во многом подготовили появление настоящего издания: Анатолия Анатольевича Стригалёва, Глеба Геннадьевича Поспелова, Евгения Фёдоровича Ковтуна, Эраста Давидовича Кузнецова. Особой признательности заслуживает Александр Ефимович Парнис, который в течение многих лет был одним из энтузиастов исследования творчества братьев Зданевичей, инициатором их первой выставки в Тбилиси (1989), автором публикаций на эту тему.

Выражаем также благодарность Н.Ю. Духавиной за помощь в подготовке текстов.

I. Выступления, статьи, манифесты

О футуризме

Программа:

Возникновение футуризма

Город. Занятый человек. Величественность. Искусство и жизнь. Городская поэзия. Современная Италия. Манифест в «Фигаро». Немного истории.

Футуристическое миропонимание

Кругозор. Взгляд на жизнь. Лихорадка и всеприсутствие. Асуанская плотина. Убьём свет луны. Презрение к женщине. Война – гигиена мира. Царство Машины. Механическая красота. Человек без корней и механический сын.

Футуризм и поэзия

Манифесты Маринетти. Идейная динамика. Звуковая динамика. Части речи. Поэзия и жизнь.

Футуризм и живопись

Отношение к импрессионизму и кубизму. «Что» и «как». Манифест. Цвет и линия. Форма. Живопись и жизнь.

Футуризм в России

Идея в жизни. Извращённые понятия. Эго футуризм. «Пощёчина общественному вкусу». Художники. Нужен ли России футуризм?1

<1>

Милостивые государыни и милостивые государи2.

Нам нынче приходится впервые выступать в Москве, и подобный экзамен не может не льстить нашему самолюбию. В Москве вскоре будет Метрополитен, втрое боль<ше>, чем в Петербурге, трамвайных маршрутов, втрое боль<ше> телефонов, более движения и вся жизнь неистовее и нетерпеливей. Позвольте же и нам сегодня принять участие в этой жизни. Позвольте в городе прославить