Гидеон только сейчас вспомнил разговор с Соррель, правда, не помнил всех деталей.

— Думаю, что камень был, когда мы собирались отправиться в путь с Соррель. Должен признать, что эти воспоминания у меня, как в тумане… Но мы тогда потребовали доказательств, что мы брат и сестра. И она это доказала — благодаря камням, которые у нас были. Мы их хранили с детства. Она рассказала, как ты передал ей три камня, когда она бежала с нами из Сердца Лесов.

Тор кивнул, и Лаурин продолжила рассказ. Ей пришлось напрячься, чтобы точно вспомнить тот разговор.

— Ты прав, Гидеон… Я это все тоже помню, и мне кажется, что ты спросил у Соррель, где третий камень. Она ответила, чтобы мы не беспокоились. Он в очень надежном месте.

Оба повернулись к отцу. Тор широко улыбался:

— Соррель была умна. Она, вероятно, оставила третий камень с Рубином. Она не знала, для чего они предназначены, как не знаю и я. Но возможно, она думала, что камень станет его защищать. Это прекрасная новость. Вы оба должны их беречь… И нам предстоит выяснить предназначение камней.

— М-м-м… Я должен кое в чем признаться, — внезапно робко произнес Гидеон.

Все посмотрели на него. Парню явно стало не по себе. Он откашлялся и неотрывно смотрел на лицо отца в поисках понимания.

— Перед расставанием с Ийсеуль мы пережили очень тяжелое испытание…

Гидеон замолчал, Тор посмотрел на озадаченное лицо Элиссы и покачал головой, показывая, что сейчас не стоит лезть ему в душу и подробно расспрашивать.

Лаурин заметила обмен взглядами и просветила мать.

— Ийсеуль — это подружка Гидеона, — она произнесла слово «подружка» очень многозначительно.

Гидеон почувствовал себя еще более неуютно и гневно посмотрел на Лаурин.

— Э-э-э… Да, это моя подружка. В любом случае у нас обоих тогда был трудный период и… — Ему снова стало не ловко, Гидеон опять посмотрел на отца, а потом сделал глубокий вдох. — Мне хотелось ей что-то подарить… что-то, что напоминало бы ей обо мне… И я отдал ей свой камень.

Отец резко вдохнул, но Гидеон заставил себя сказать все, что собирался:

— Я предупредил, что отдаю ей камень на время, что я ее когда-нибудь найду и заберу его.

Тор испытал потрясение.

— О чем ты думал, сын? — тихо спросил он, пытаясь оценить потерю одного из Камней Ордольта. Что это будет означать для успеха или провала их дела?

Этих тихо произнесенных отцом слов оказалось достаточно, чтобы и без того хрупкая уверенность Гидеона в себе разрушилась. Парень запустил пальцы в волосы и расчесал их, словно гребнем, пытаясь найти подходящий ответ. Он пал духом.

На помощь быстро пришла мать.

— Тор, не смей говорить таким обвинительным тоном. Гидеона лишили всего привычного и вернули в этот мир, где он оказался с группой незнакомцев, которым вынужден доверять и даже воспринимать, как членов семьи. Ничего не значащий безобидный камень, который, предположительно, оставили ему родители, не имеет для него никакого значения, кроме воспоминаний. Именно так он воспринимал его всю жизнь.

Тор собирался что-то сказать, но королева не дала ему этого сделать.

— Нет! Сына нельзя за это винить. Я не могу представить, на какие испытания ссылался Гидион, но ожидаю, что вскоре это выясню. Ты предполагаешь, что Ийсеуль сохранит камень, не так ли?

Тот кивнул, глядя в пол.

— В таком случае ничего не потеряно, Тор, — продолжала Элисса. — Для нее это тоже безобидный камень, который подарил ей на память человек, кое-что для нее значащий (как я предполагаю).

Теперь сын покраснел, и королева это заметила. Значит, Гидеон не терял время и нашел девушку, которая поддалась его обаянию.

«Так, так, — подумала Элисса. — Интересно, в кого это он пошел?»

Она снова посмотрела на сына, глазами запрещая ему продолжать эту тему:

— Камень в безопасности, Тор. Где живет девушка?

— Место называется Бриттелбери, — ответил Гидеон, благодарный матери за поддержку.

Видя, как она взяла ситуацию под контроль, Гидеон понял, что она — настоящая королева. Ему Элисса нравилась такой. Прошлым вечером ему было очень печально видеть ее в отчаянии. Отец говорил, что она производит впечатление. Теперь Гидеон в это верил.

— Отсюда несколько дней пути верхом на запад, — сказала мать.

«Если ты немедленно не скажешь что-то хорошее, Торкин Гинт, то в твое отсутствие я только и буду рассказывать детям про все твои выходки, какие вспомню, включая тот случай, когда ты…»

Он не позволил Элиссе даже начать перечисление унизительных историй, которые она могла бы поведать детям.

— Все в порядке, Гидеон. На самом деле, в порядке. Твоя мать права, и мне очень жаль, что я в тебе сомневался. Ты не мог знать про Камни Ордольта, да и я знаю про них не больше, чем ты. Поэтому давай подумаем о том, как вернуть камень.

Он посмотрел своими удивительными темно-голубыми глазами на Элиссу и добавил мысленно: «Спасибо. Я забыл, насколько ты бываешь красива и желанна, когда злишься».

Когда он так посмотрел на нее, у королевы слегка закружилась голова.

— Так, дети, вам пора отправляться в баню вместе с Саллементро, а я провожу вашего отца, — сказала она веселым тоном, пытаясь облегчить боль от расставания. Элисса пыталась убедить себя, что дети страдают сильнее.

«Мне так хочется еще хотя бы минутку побыть с ним вдвоем», — сказала королева самой себе.

— Я сама найду вас чуть позже, и мы какое-то время проведем вместе, — добавила она детям.

«О-о, как я хочу еще раз оказаться в его объятиях, прежде чем отказаться от него», — мысленно пообещала она.

Саллементро и молодые Гинты ушли, в последний раз бросив внимательный взгляд на отца. У Тора разрывалось сердце от расставания с ними. Он помнил, как его собственный отец беспокоился, когда сын уезжал из Гладкого Луга. Он жаждал приключений, а отец грустил.

Тор задумался, где ему набраться смелости, которая требовалась для всего, что ждало их впереди. Дверь закрылась, и он заставил себя выкинуть эти мысли из головы, потому что почувствовал, как взгляд Элиссы остановился на нем.

— Я должен идти, — сказал Тор, но не шелохнулся.

— Знаю.

— С тобой все будет в порядке?

— Ты имеешь в виду отношения с Гидеоном и Лаурин?

Он кивнул.

— Конечно. Я собираюсь проводить с ними каждую свободную минуту, чтобы узнать про них все и как-то компенсировать то, чего была лишена. Они меня побаиваются и осторожничают, — сказала королева с сожалением. — Придется долго устанавливать отношения.

— Они безнадежно влюбятся в тебя, как влюбился я сам… Я влюблен и до сих пор.