Не прошло и нескольких минут затишья, как затрещали карабины, захлопали револьверы и завели свою монотонную песню картечницы: ду-ду-ду… ду-ду-ду…

А потом подвезли новые зарядные ящики к минометам «десяткам», и те вновь включились в дело, продолжая вбивать по ноздри в землю войска коалиции. Те самые, что пытались в спешке и полном расстройстве отступить, бросая все…

– Ну что же, – хмыкнул Меншиков. – Первый раунд за нами.

– Мы не можем прикрыть несколько направлений. А ну как в следующий раз решат сразу в двух или трех местах переправляться?

– И что? – удивленно пожал плечами Меншиков. – Отступим. Петр Алексеевич нам какой наказ дал?

– Стараться выбить их как можно больше.

– Вот. – Герцог назидательно поднял палец вверх. – Тем и займемся. Разъезды уже прибыли?

– Нет. Ждем.

– Как появятся, сразу меня извести. А пока… а пока нам пора обедать. Бой закончился. И да, не забудьте доложить о потерях и расходе боеприпасов…

Спустя несколько часов мушкетер Жак, по прозвищу Счастливчик, судорожно вздохнул, приходя в себя. И замер. Было тихо. Очень тихо. Никто не стрелял, не болтал, не стонал. Хотя после того жуткого обстрела должно было остаться изрядно раненых. Он хоть и был простак, но это его насторожило. Так и лежал с полчаса – прислушивался, пока не решился выбраться из-под засыпавшей его земли.

Уже смеркалось.

Жак огляделся, аккуратно выглянув из воронки. На левом берегу Днестра было тихо. Но перед началом обстрела ему казалось так же…

Зло усмехнувшись и сплюнув черную от земли слюну, он стал обшаривать воронку. Три трупа. Одного явно добивали штыком. От осознания того Жаку стало не по себе, а по спине пробежали мурашки. Ведь это говорило о том, что русские были на этом берегу… Оружия на виду не было. Явно собрали. Как и подсумки. Поснимали сапоги со всех, у кого они были, кожаные ремни и так далее. Так что все трупы валялись в разодранных мундирах. Впрочем, ему повезло. С трудом, но удалось откопать свое ружье, с которым его отбросило взрывом. Даже подсумок с оторванной лямкой нашел. А вот что делать дальше, Жак не знал.

Русские просто переправились, чтобы добить раненых и собрать трофеи? Или контратаковали, погнав армию коалиции на юг? Кто его знает? Их генералы твердили о том, что их мало и столь великой силе они ничего не смогут противопоставить. А оно вон как повернулось.

Впрочем, выбора особенного не было. Судя по тому что русские добивали его соратников, пленные им не нужны. Значит, идти к ним глупо. Просто пристрелят. Поэтому, тяжело вздохнув и потерев живот, в котором уже отчетливо урчало, Жак направился на юг. Без какой-либо надежды. Однако ему повезло – уже к утру он смог выйти на передовые разъезды французских войск. Мало того – оказался именно там и тогда, когда в этом месте присутствовал лично маршал де Невиль. Очень уж тревожно было в войсках. Вот и не спал. Объезжал костры, поддерживая хоть какой-то боевой дух.

– Боже… – тихо произнес Франсуа, глядя на этого оборванного и чумазого, как сам черт, мушкетера, который вышел из той бойни не только живой, но и с оружием. Один из немногих. Ревизия войск, отступивших от Днестра, продолжалась, но уже сейчас было ясно – это трагедия. У него оставалось только одно ружье на каждых трех строевых. Да сохранилась тяжелая артиллерия, что просто не успела к кошмару у переправы. Первые нарезные пушки Франции, заряжаемые с дула под снаряды с ударным взрывателем. Вроде тех, какими русские били шведов десять лет назад. И маршал был счастлив тому, что удалось их уберечь.

А мушкетер стоял перед ним по стойке смирно, чуть пошатываясь, и вызывал смешанные чувства. С одной стороны, он выстоял. Выжил. Не бросил оружия. А с другой… олицетворял собой столкновение с русским медведем. С этими жуткими восточными варварами, которые, как говорит Папа Римский, продали душу дьяволу за познания в науках и воинском деле. Представитель святого воинства, которое, видимо, оставил Бог. Однако, справившись с первой волной ужаса, которая накатила на него, маршал максимально торжественно произнес:

– Накормить героя! – После чего достал из кошелька крупную золотую монету и бросил ее мушкетеру. Он был достоин награды. Пожалуй, единственный во всей армии.

20 июня 1713 года. Босфор

Несмотря на отсутствие крупных, серьезных успехов или наступлений, Россия пока выигрывала по очкам, набираемым в локальных столкновениях. Разве что запирание Босфора стало серьезным достижением, заблокировавшим проход эскадры католической коалиции на просторы Черного моря. Впрочем, воспользоваться этим и с ходу высадить десант тоже не удалось.

Уже на третий день после удачного дебюта русских броненосцев османы попытались атаковать их галерами в узостях Босфора. Да, атаку отразили, начав палить дорогостоящими снарядами с двух миль по узким, быстроходным кораблям. А потом еще подключились картечницы, буквально выкашивающие скученных вражеских моряков. В тот раз удалось отбиться. Не выдержали османы. Потому что галере хватало и одного попадания от жутких пушек русских. Но Владимир Петрович решил не рисковать и вышел из узости Босфора в море, опасаясь ночного нападения, которое будет значительно сложнее отразить.

Из-за этого неприятного инцидента пришлось переделывать весь план наступления. И ждать, когда от Севастополя подойдут дополнительные силы. В частности, шесть новеньких канонерских лодок, оборудованных паровым двигателем, тяжелой курсовой стопятидесятимиллиметровой пушкой и четырьмя картечницами для самообороны.

И только после того как подошли подкрепления, силы русского Черноморского флота вновь перешли в наступление, имея ядро из двух могучих броненосцев, способных своим огнем подавить любое сопротивление противника. Конечно, они были чрезвычайно медлительны из-за большого водоизмещения и слишком слабых машин, но при определенной поддержке «мелочью» ордера подобное качество не являлось сильным недостатком.

Крепость Йорос прошли без каких-либо приключений. Тихо и спокойно. Да иначе и быть не могло. Ведь фактически к тому моменту она уже превратилась в «античные руины». Владимир Петрович распорядился потренировать на ней старшего артиллерийского офицера и расчеты. Благо что выстрелов было в достатке. Впрочем, другие крепости, что стояли по ходу движения флота, тоже никакого сопротивления не оказывали. И лишь бдительность Владимира Петровича заставляла их обстреливать на проходе. Мало ли что?

Но любой идиллии когда-нибудь приходит конец. Так и тут.

Оказалось, что османы после битв при Босфоре и Йоросе сделали правильные выводы и стянули к Стамбулу все силы, которые только можно было подключить к обороне. И артиллерию, и пехоту, и кавалерию. Все. Поэтому на подходе к столице Османской империи русских ждали огромные силы. Сонм самых разнообразных пушек. Всех, что только смогли найти. Некоторые из которых помнили, по-видимому, еще осаду Константинополя. И даже две батареи новейших французских нарезных орудий, заряжаемых с дула, установили. Вроде тех, что русские применяли в полевых сражениях десять лет назад. Поэтому за какофонией бесконечной стрельбы и взрывов Владимир Петрович был сильно удивлен, когда заметил серьезные столбы воды, поднимающиеся у борта вырвавшейся вперед канонерской лодки. Даже сразу и не поняли, откуда эти подарки прилетали. А когда разобрались, канонерская лодка «Сивуч» исчезла в сполохе взрыва. Ведь небольшой корабль был буквально завален снарядами к орудию…