Она снова посмотрела на деревья, ощущая, что эти мысли делали зуд между ног все мучительнее. Будь она сейчас одна в своей комнате, то, наверное, запустила бы руки себе под юбки, но рядом была Элоиза — поэтому мисс Темпл сжала ноги поплотнее и нахмурилась. Дело снова было в стеклянной книге, в той, в которую она заглядывала (и которая поглотила её) в номере графини в «Сент-Ройяле». Книга содержала тысячи воспоминаний — жизни куртизанок, авантюристов, разного рода негодяев, чувственных декадентов, снисходительных и жестоких, — она чувствовала себя как в опиумной курильне, пары которой проникли во все уголки ее души и тела и откуда она смогла освободиться, только приложив невероятные усилия. Мисс Темпл никак не могла перебороть воздействие, которое оказывали на нее стеклянные книги, содержавшие в себе воспоминания — коварные, восхитительные и ужасающие. Заглядывая в книгу, человек физически переживал воспоминания с позиции вспоминающего, будь тот мужчиной или женщиной. Все было совсем не так, как если бы мисс Темпл просто прочла красочный рассказ о Венецианском карнавале, — она помнила все происходившее так, будто это был опыт ее собственного тела. В ее сознании теснились ложные воспоминания — такие живые, что дыхание перехватывало.

Она никому не говорила о стеклянной книге. Но какая-то часть ее существа жаждала разговора с людьми, которые только и могли понять истинную глубину пережитого ею, — с самыми злыми ее врагами: с графом и графиней. Она чувствовала тепло Элоизиной руки у себя на плече — мисс Темпл была непривычна к чужим прикосновениям, если не считать прикосновений горничной, которая шнуровала на ней корсет, — и даже от этого слабого касания из глубины разума стали подниматься видения, словно дымок от плохо разгорающегося костра. Тряска повозки тоже возбуждала — каждый нерв был натянут как струна. Не в силах больше сопротивляться, она закрыла глаза…

Внезапно она оказалась внутри мужского тела, ощутила такую великолепную силу в своих руках, в своих восхитительно гибких бедрах… потом — толчок головокружительного возбуждения, ощущение жадного женского языка между ног… ее руки ухватили голову девушки и приподняли ее, поцелуй с улыбкой — и она вкусила себя самое… видения сменяли одно другое, лицо мисс Темпл загорелось, словно она снова была в горячке, потом еще один поцелуй, еще одно прикосновение влажного языка — и она вдруг с ужасом поняла, что перед ней графиня ди Лакер-Сфорца, которая с коварной, злобной, чувственной улыбкой водит языком по ее векам. Мисс Темпл вскрикнула. Это был реальный случай — в Харшморте. Как могли воспоминания мисс Темпл так легко переплетаться с воспоминаниями из книги? Слабые духом не могли отделить эти воспоминания друг от друга — или между ними не было различия? Если она не может оградить свою жизнь от того, что узнала о жизни других, как ей удастся сохранить свое «я»? Она резко выпрямилась.

— Селеста? — сказала Элоиза. — Все хорошо? Вы не замерзли?

— Нет-нет, — сказала мисс Темпл. Она стерла бисеринку пота с верхней губы. — Может быть, у нас найдется что-нибудь поесть?

Лина собрала им в дорогу холодную баранину, сыр и несколько буханок домашнего хлеба. Мисс Темпл с несчастным видом жевала мясо, поглядывая вокруг. Они продолжали углубляться в лесную чащу.

— А где именно мы находимся? — спросила она Элоизу.

— Мы движемся на юг. Точнее я не могу сказать… кажется, за лесом будут горы. А по другую сторону гор, можно надеяться, — железная дорога.

— Дорога, мне кажется, хорошая, — заметила мисс Темпл.

— Да.

Мисс Темпл вперила взгляд в Элоизу. Та посмотрела на мисс Темпл не сразу. Мисс Темпл нарочито громко спросила:

— Убийства произошли в этом лесу?

— Не имею представления, — ответила Элоиза.

— Я думаю, что здесь.

— Вполне вероятно…

— А вы не были на месте убийства?

— Конечно нет, Селеста. Одежду мне принесли — Лина знала, что нам нужно…

— Так, значит, дома Йоргенсов никто не видел?

— Конечно видели — местные, которые нашли тела…

— Но это совсем иное дело! — воскликнула мисс Темпл. Так твердо, как только могла, она обратилась к вознице: — Сэр, нужно, чтобы вы доставили нас к дому мистера и миссис Йоргенс. Это крайне важно.

Возница остановил лошадь и повернулся на козлах. Он скользнул взглядом по мисс Темпл, но потом остановил его на Элоизе, решив, что нужно получить одобрение от нее.

Мисс Темпл вздохнула и набралась терпения.

— Нам необходимо посетить дом мистера и миссис Йоргенс. Как видите, на мне одежда этой бедняжки. Моя обязанность — религиозная, как вы понимаете, — воздать долг ее памяти. Если я этого не сделаю, мне всю жизнь не будет покоя.

Возница снова посмотрел на Элоизу, потом повернулся и хлестнул кобылу вожжами.

Мисс Темпл откусила еще кусочек баранины — она по-прежнему была страшно голодна.

Прошло еще минут двадцать — и кучер, остановив повозку, показал налево. Мисс Темпл увидела дорожку, вьющуюся между деревьями. Она была сильно размыта дождём — словно по карандашной линии долго водили стирательной резинкой. Мисс Темпл сама спрыгнула с повозки и подала руку Элоизе, по выражению лица которой было понятно, что она не разделяет оживления подруги.

— Мы быстро, — сказала Элоиза вознице. — Это прямо по дороге?

Возница кивнул — мисс Темпл даже засомневалась, есть ли у него язык, — и махнул куда-то вперед. Мисс Темпл схватила свою спутницу за руку и потащила за собой.

Размытые участки дороги были покрыты водой, идти по ним нужно было осторожно, чтобы не увязнуть в грязи; через несколько минут они уже потеряли из виду повозку, хотя Элоиза все время оглядывалась.

— Он нас не бросит, — сказала наконец мисс Темпл.

— Я рада, что вы так думаете, — ответила Элоиза.

— Конечно нет. Ведь он не получил всю плату.

— Получил.

— Это вы думаете, что получил, но он наверняка потребует с нас больше, когда мы с ним окажемся там, на холмах.

— Откуда вы знаете?

— Потому что я привыкла к тому, что люди любят деньги… скучнее этого ничего не бывает. Но теперь мы, по крайней мере, можем свободно поговорить… и, смотрите, Элоиза, — вот он!

Маленький дом приютился между деревьями в уголке заросшего травой лужка. Повсюду был разнообразный мусор, оставшийся после того, как отступила вода. Воздух был насыщен слабым запахом гнили и речного ила — он поднялся со дна и теперь был размазан по траве и деревьям, словно едкая приправа в блюде.

— Я совершенно не понимаю, что вы рассчитываете найти, — сказала Элоиза.

— Я тоже, — ответила мисс Темпл, — но точно знаю, что никогда не видела волка в лодке. Мы теперь хоть можем поговорить свободно… я хочу сказать — откровенно. Волки — это смешно!

— Не знаю, что вы хотите от меня услышать.