– Каков процент брака, господин Ли?

– Очень серьезный. Если товар не будет заменен, возможно, я прекращу с вами работать. Мне нужна встреча с вашим руководством, чтобы обсудить эту ситуацию.

Последняя фраза, ее настоящий смысл был понятен и дураку.

Трубка какое-то время молчала, было слышно лишь негромкое пощелкивание клавиш на клавиатуре компьютера господина Вана.

– Возможно, мы вам просто заменим товар? – осведомился менеджер.

– Нет, я хочу поговорить с вашим руководством. Брак мне приходит не первый раз.

– Хорошо. Вы в Пешаваре?

– Да.

– Очень хорошо, господин Ли. Один из наших самолетов как раз находится в аэропорту Пешавара. Вылет через два часа. Если вас это устроит…

– Да, устроит.

– Тогда приносим вам свои извинения, господин Ли. Будем рады видеть вас в Китае.

Полковник Ли отключил телефон, продал его другому торговцу по дешевке, сим-карту предварительно вынул и забросил куда подальше. Потом кликнул такси.

Самолет и впрямь стоял на поле в Пешаваре, это был Y-8, списанный из китайской Народной армии в связи с поступлением на вооружение новых военно-транспортных самолетов[4]и теперь занятый на перевозках шмурдяка и дешевой бытовой техники. В этот рейс сюда он привез партию сотовых телефонов, DVD-проигрывателей и телевизоров, а в обратный путь повез кое-что из одежды (кожа, дубленки) и полковника Джозефа Ли.

Генерал Вэй Чжолинь, он же Белый Дракон, член тайной, националистически ориентированной группировки Драконов в армии и спецслужбах КНР, ждал своего подчиненного прямо на аэродроме, с которого отправляли товары, на него он прилетел на борту небольшого правительственного самолета. Правительственный самолет генералу китайских спецслужб по должности не полагался, но он прилетел именно на нем, видимо, позаимствовал его у кого-то. Генерал был в гражданском и больше походил на старого китайского дедушку, чем-то раздосадованного. Возможно, тем, что у него мало внуков.

– Вы заставили меня оторваться от важных дел государственного значения, полковник, – сказал он, – будем надеяться, что весть, которую вы принесли мне, заслуживает моего внимания и моего времени.

– Господин генерал, в Кабуле несколько дней назад похищены американские граждане, в том числе и дипломатические работники, и афганский генерал.

– И это все? Я это уже давно знаю, в том числе из вашего же сообщения. Вы меня удивляете, полковник. Вы хотите сказать, что не можете справиться с последствиями?

Генерал говорил спокойно – но это никого не вводило в заблуждение. Точно таким же голосом в Китае приказывали расстреливать людей.

– Не только, господин генерал. Один из похищенных американцев, кажется, является сотрудником ЦРУ.

– И что, полковник? Если это так – работайте с ним.

Полковник увидел, что в глазах старого генерала на мгновение мелькнул интерес.

– Он слаб, господин генерал. И он расколется. Но если судить по записи, он уже сказал при первом допросе кое-что, что может заинтересовать лично вас, господин генерал, при всех государственных делах, которыми отягощены ваши плечи.

Генерал повел плечами, как будто пытался сбросить с них груз.

– Раз так – давайте, посмотрим.

Джума…

Пятница… святой день для каждого мусульманина. День отдохновения, день, когда можно побыть наедине с собой и обратиться к Аллаху. День, когда каждый мусульманин встает на праздничный намаз.

Решил встать на намаз сегодня и мулла Мухаммед Омар. Правда, сделать он это решил не в мечети, на виду у всех правоверных, а в доме, там, где на стене метка, отмечающая направление на Мекку, в окружении своих единомышленников и единоверцев. А после этого он решил поехать туда, где были его корни, где он чувствовал силу, где подпитывался силой, туда, откуда вышло само движение Талибан. В медресе Хаккания. Это решение и стало последним, которое он принял в жизни.

Медресе Хаккания – одно из самых известных и почитаемых медресе мира, его закончили по меньшей мере восемь министров, входивших в правительство Талибана, которое правило Исламским Эмиратом Афганистан в период его короткого существования. Его закончил и сам мулла Омар, в нем сейчас учились те, кто должен был продолжить джихад против неверных. Глядя на них, на продолжателей дела джихада, душа муллы исполнялась веры в грядущий таухид на всей земле. В грядущую мусульманскую империю без национальных границ.

История медресе Хаккания отсчитывается с сорок седьмого года, когда один из главных улемов медресе в Деобанде Маулана Абдул Хак уехал из Деобанда и основал собственное медресе в местечке Хаккания, недалеко от Пешавара, но он не основал новое медресе, он всего лишь продолжил гораздо более древнюю традицию деобандистов, медресе в Деобанде. Оно было основано 30 мая 1866 года в небольшой деревушке Деобанд в Индии, когда провалилось восстание сипаев и к власти пришло британское правительство. После провала исламисты сделали ставку на обучение, на подготовку кадров, и у них возникла необходимость в некоем стационарном учебном центре: до этого обучение нормам ислама в основном проводилось странствующими проповедниками и дервишами. Изначально медресе в Деобанде существовало за счет исключительно частных пожертвований и поэтому обладало определенной степенью независимости от индийского правительства. Постепенно в Деобанде сложилась собственная религиозная школа Дар ул Улум, и дело пошло настолько хорошо, что к концу девятнадцатого века Деобанд стал организующим центром для более чем двадцати медресе во всех частях Индии, а получить образование в Деобанде было очень престижно. Изначально в Деобанд брали на обучение как бедных, так и богатых детей, за обучение не брали ничего, принимали только пожертвования. Чему учили? А как думаете – когда страна под британской пятой, чему там могут учить?

Тем не менее Хаккания до начала восьмидесятых годов не была рассадником исламского экстремизма, ее идеи были направлены скорее на максимальное распространение идей ислама исключительно мирным путем. Например, движение «Таблиги Джамаат», основанное в 1927 году последователем деобандизма Мухаммедом Ильясом Кандхалави, провозглашало следующие основные принципы своей деятельности:

1. «Приглашение» в ислам – не задача богословов, но обязанность каждого мусульманина. В этой связи надо отметить, что «Таблиги Джамаат», как и деобандисты, были суннитами, а каждый мусульманин-суннит может выступать в роли священнослужителя.